41 
Сычева похлопала себя по карманам, один из которых оттягивал пистолет. Пугать Павловскую оружием пока не хотелось. Оставалось попробовать ее огорошить и опять взять инициативу в свои руки.
– Ваша квартира разгромлена, Людмила Сергеевна!
– Что?!!
– Там перевернуто все! Даже крупы вытряхнуты из банок. Но на ограбление вроде бы не похоже. Шуба, компьютер, украшения, все на месте.
– Что вы несете? Что вы болтаете?!! Вы были в моей квартире?!
– Были. Там и Рома ваш был. С рыбой. Велел Славику улов передать. Кто такой Славик?
– Сын.
– Где он?
– У мамы!
– Где склад продукции?
– Здесь! В подвале! Я ничего не знала! Я не технарь, у меня торговое образование!
– Кто такой Глеб Афанасьев? Только не спрашивайте, какой на хрен Глеб!
С каждым вопросом Сычева наступала на Павловскую, а та пятилась. Сычевой припомнилась что-то о быстроте, натиске и неожиданности вопросов, на которые сбитый с толку человек непременно ответит правдиво.
– Афанасьев отец моего ребенка! – выпалила Павловская, наткнулась на кресло и упала в него.
– Что?!!
Они выкрикнули это в три голоса.
– Отец Славика, – повторила Павловская. – А при чем тут улучшитель топлива и моя ограбленная квартира?
– Отец, – шепотом повторила Афанасьева.
– У него был ребенок? – обращаясь куда-то в пространство, спросила беззвучно Татьяна. – У него был ребенок?! – обратилась она к кому-то на высоком старинном шкафу. Сычева посмотрела туда – там лежал, жмурился, махал раздраженно хвостом черный, вальяжный кот.
– А воров-то поймают? – всхлипнула Людмила Сергеевна.
– Каких воров? – ошарашено спросила Сычева все еще разглядывая кота.
– Покажите ваши удостоверения! – почти завизжала Павловская, вжавшись в кресло. – Кто вы на хрен такие?!! Кто?!!
– Банда трех Тань, – отрешенно пробормотала Сычева и достала все-таки пистолет, и поиграла им небрежно в руке. Пистолет выскользнул из пальцев и упал на пол в компанию к рыбе.
Поднять пистолет Сычева не успела. Афанасьева метнулась к оружию, наклонилась, схватила, и прицелилась в Павловскую.
– Сколько лет Славику?
– Вон отсюда! Бандитки! Самозванки! Ты не посмеешь мне угрожать! Ты не посмеешь выстрелить!
– Зато я рискну обратиться в УБЭП и заявить, что на этой даче находится склад улучшителей топлива! Я смогу даже назвать членов вашей шайки – Васильев, Стасов, Мундер и... Крот! Вот. – Таня опустила пистолет.
Павловская побледнела под толстым слоем тонального крема цвета загара.
Афанасьева села на диван, стянула с головы косынку и пригладила волосы.
– На вашем месте я не стала бы врать, – сказала она.
– Славику исполнилось три года в этом году.
– Три года, – прошептала Татьяна.
– Ха! Три года! – захохотала Сычева. – Это срок нашего с Глебом знакомства.
– Вы были его любовницей? – продолжила допрос Таня.
– Любовницей – это сильно сказано. Так, встречались время от времени, когда у него был свободный часок, а у меня промежуток в мужском вопросе.
– Как вы познакомились?
– На улице, у метро. Я сломала каблук, сняла туфли и пошла босиком. Глеб увязался за мной, стал нести всякую чушь о том, что будь он президентом, то издал бы указ, чтобы летом все женщины ходили босыми. Особенно такие женщины как я – со стройными ногами, тонкими щиколотками, длинными, сильными пальцами. Мне он понравился – высокий, худой, с черными пронзительными глазами, стильной бородкой; видно, что не дурак и при деньгах, хотя и не на машине. У меня, знаете ли правило: с безлошадными мужиками я не знакомлюсь. Но Глебу я дала телефон.
– Вы знали, что он женат?
– Знала. Он говорил, что жена гораздо старше его, что женился он по ма-а-аленькому расчету – мать жены помогла устроиться ему в престижную, раскрученную газету, где он успешно делал карьеру. Он говорил, что его жена скучная, блеклая женщина без изюминки, без градуса, с характером старой девы. Одним словом – учительница...
Таня вытерла косынкой вспотевшее вдруг лицо и повязала ее совсем по-старушачьи, затянув узелок под подбородком.
– А что кроме жены у него была и любовница, он говорил? – хмыкнула зло Сычева.
– Нет. Но я догадывалась, что он встречается не только со мной. От него часто пахло... чужими женщинами. Меня это не смущало.
– Глеб был категорически против детей, – тихо сказала Таня. – Категорически!!
41 
