Фёдор помедлил. Иван видел, как сжались его руки с тонкими пальцами. Морщинистая кожа с синими узловатыми венами. Интересные у него мозоли, кстати…
— Никого здесь нет, — сказал Фёдор наконец. — Извините, мне надо побыть одному… простите…
И вышел. Иван посмотрел ему вслед. Интересно, от чего бывают такие мозоли? Он поднял свои ладони и внимательно разглядел, Понятно, от чего. От лопаты.
* * *
В следующий раз Иван выбрал время, чтобы задать вопрос про мозоли.
Сначала старик долго молчал. Потом предложил диггеру одеться на выход.
Интересно, — подумал Иван.
За корпусом ЛАЭС простиралось ровное поле.
— Раньше это был газон, — пояснил Фёдор глухо, сквозь маску.
— А теперь? — спросил Иван, хотя уже начал догадываться.
Кресты, сваренные из металлических трубок, торчали из земли. Их было несколько десятков. Некоторые — с надписями. Часть даже с оградками.
— Теперь это кладбище, — сказал Фёдор. Серый туман наползал на ЛАЭС.
Гигантские трубы напоминали ноги огромного чудовища, застрявшего в мутной пелене.
Иван подошел к одной из оградок, наклонился, напряг зрение.
«Марина К. род. 1993» — прочитал он. На могилке лежали стебли бурого растения с острыми листьями и белёсыми некрупными цветками. Иван слышал про традицию носить цветы на кладбище, по видел такое впервые. Кто она была старику? Иван покачал головой. Жена? Это не моё дело.
— Возвращаемся, — сказал старик.
Иван кивнул.
Перед уходом они остановились, чтобы ещё раз попрощаться с умершими. «Минута молчания в память павших. Сейчас!» Иван склонил голову.
— Я нахожу их везде и хороню здесь, — сказал старик. — Чтобы было — по-человечески. Понимаете, Иван?
— Да. Мне кажется, понимаю.
* * *
— Петербург — англицкий город, — сказал Фёдор.
— Ангельский?
Старик улыбнулся.
— Английский, то есть.
Он откинулся в кресле и начал читать — негромко, чуть отстранение, с паузами в нужных местах:
— Прекрасен и сумрачен, как бабуин, что с английской гуляет трубкой, с английским зонтом, в клетчатом пледе шотландском и шарфе на шее большом.
Ко всем обращаясь по-русски, четко, до буквы звучит, ленинградских кровей он старинных, на любом языке говорит.
Странный для всех, равнодушен, ночью разводит мосты. Байтовый, ванты, калоши, булка, поребрик, носки.
Трубу он с собой не таскает. Дома забыл саксофон. Гордый.
Гордый. Звучит саксофон.
— А ещё у этого бабуина должны быть пушкинские бакенбарды, — сказал голос Уберфюрера. Иван и не заметил, когда тот появился в библиотеке. Он повернул голову. Заново выбривший голову скинхед стоял, опираясь на спинку кресла жилистыми руками — Иван видел татуировку на его плече «серп и молот», наполовину закрытую рукавом футболки. Отсветы живого пламени ложились на скуластое, с запавшими щеками лицо Уберфюрера. Красивое и мрачное, как закат постъядерного мира.
Фёдор поднял голову, с каким-то новым чувством оглядел скинхеда.
— Верно, — сказал он наконец. — У вас есть чувство поэзии, Убер…
— Андрей, — сказал Уберфюрер.
* * *
Пришло время для того, ради чего они устроили этот безумный поход.
— Моя станция погибает, — сказал Иван. — Её блокировали, перекрыли подачу электричества. Мы пришли сюда, чтобы дать Василеостровской свет. Вы можете это сделать?
Фёдор помолчал, разглядывая Ивана из-под густых бровей.
— Вы действительно думаете, что я могу включить свет на вашей станции? — спросил он наконец. — Отсюда?
Иван помолчал. Да, именно так я и думал.
— Это невозможно?
— Увы, нет. Значит, Энигма вам не всё рассказал? — удивился Фёдор. — Понятно. Нельзя включить электроснабжение отсюда, Иван. ЛАЭС — просто источник. Это как батарейку в фонаре назвать выключателем. То есть выключить свет я могу, а вот включить…
* * *
Это было крушение.
Вернее, это было больше, чем крушение.
Это был полный конец.
— А распределительный щит, рубильник, грубо говоря, находится… где, вы думаете?
Иван помолчал. Вот как, значит, ещё не всё?
— В метро? — сказал он глухо.
— Именно.
— Значит, это конец, — подвёл он итог. Да, пора нам домой. Здесь нам уже нечего делать.
— Почему же сразу конец? — Фёдор поднял брови. — Ещё тогда, после звонка Энигмы я думал над этим вопросом. И просмотрел документы. Есть один вариант.