Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
163 
Иван подошел к двери, встал рядом… Постоял, прислушиваясь. Склонил голову на плечо. Второй голос звучал ниже и тише. И в нём было нечто странное — Иван пока не мог понять, что. Второй голос говорил быстро, бубнил так, что слов было не разобрать — но явно жаловался. Иногда начинал подвывать, словно от сильной боли.
Понятно, этот второй был на улице, столкнулся там с тварью. Но почему старик его скрывает от диггеров?
Что ж… пришло время всё выяснить.
Иван аккуратно толкнул дверь, шагнул через порог. И застыл.
Увиденное вышибло Ивана из заготовленной колеи — мол, наконец-то мы встретились… чёрт!
Там стоял… твою мать.
В следующее мгновение Иван вскинул автомат к плечу. Бой сердца. В прорези прицела оказалась жутковатая фигура — человеческое лицо, словно вдавленное в переплетение стволов. Высоченный, под три метра, на длинных ногах, похожих на корни. Длинные, разного размера руки — тоже оплетенные, переходящие в лианы и наоборот. Человек-растение. Он покачнулся, переступил с ноги на ногу, словно на ходулях. Одна рука твари — та, что длиннее, и талия были забинтованы. Сквозь толстый слой бинтов проступила кровь — почему-то красно-зелёного, яркого цвета.
Монстр открыл глаза — серые и бессмысленные. Посмотрел на Ивана.
— Я… я-у… — губы шевельнулись. Голос существа был глубокий и совершенно нечеловеческий.
Иван выдохнул. Положил палец на спуск.
В мгновение ока линию огня перекрыл Фёдор, раскинул руки. За его спиной возвышался огромный нескладный получеловек-полурастение.
— Старик, уйди к чёрту! — крикнул Иван.
— Нет, — сказал Фёдор.
— Уйди говорю! Придурок, он же тебя сожрет!
— Я зову его Лаэс.
— Что? — Иван открыл рот. — Он же… не человек.
Фёдор помолчал. Старческие глаза его смотрели на Ивана с неожиданным упрямством.
— Какой бы он ни был, он мой сын.
Иван сначала даже не смог сообразить. Кто он? Сын?!
— А мать?
Старик посмотрел на Ивана.
— Помните могилу? Марина — она была его мама. Она умерла при родах. Она уже почти ничего не видела, когда ребёнок закричал. Он сразу был такой… странный. Переплетение растения и человека. Это страшно. Младенцы вообще при рождении не очень красивы, но это было уже чересчур… Сначала, когда я увидел ребёнка, я хотел сразу убить его, даже занес скальпель… Но тут Марина услышала его крик. Она подняла голову и спросила меня: кто? Я сказал: мальчик. Здоровый? — Фёдор замолчал. Подбородок его дрожал. — Она спрашивает, здоровый ли ребёнок, а я держу нож, чтобы убить это маленькое чудовище… Марина снова спрашивает: здоровый? И такая тревога у неё. Я говорю: да. Совершенно здоровый мальчик. Вырастет, будет большой и умный, не сомневайся. Она начала плакать. Слепая от радиации, волосы выпали, язвы… лежит и плачет. От счастья. Вы не представляете, что это было. И я не смог его убить. Она откинулась и говорит: дай мне его подержать. Я говорю: ты слишком слабая, Марина. Она: просто дай мне его подержать. Это мой мальчик. Пожалуйста! Мой мальчик… Я… Я положил ей его на грудь. Она вздохнула и говорит: ты такой голодный. Я даже не сразу понял, что она умерла.
В глазах старика стояли слезы.
— Похоже, — сказал Иван, опуская автомат, — нам всем нужно кое в чём разобраться, верно?
* * *
Серый стоит под дождём и смотрит на здание ЛАЭС.
Капли дождя барабанят по его ровной серой коже, собираются в глубоких рваных шрамах, оставленных пальцами древесного человека. Наполнив канавку, вода прорывает поверхностное натяжение и протекает вниз, скатывается с гладких плеч Серого.
Следы ударов почти чёрные. Как и та жидкость, что течет в его теле. Сейчас часть жидкости вытекает из глубокой раны на спине Серого и просачивается в землю.
Серый стоит и ловит радиоволну.
Он смотрит на здание. Разряды электричества вспыхивают то здесь, то там.
Шум ветра и вой небесных потоков радиоволн.
Интереснее всего здание.
Тот, кто ему нужен, тоже там. Но в последнее время Серый начал сомневаться. У того, кто находился в здании, был очень четкий, характерный отпечаток мозга. Серый видит его сейчас перед собой. Ветвящаяся красно-жёлтая схема, уходящая в позвоночный столб. Вот он. Серый медленно поворачивает голову.
Но этот отпечаток неидеален.
Словно тот, за кем он гонится, — тот и одновременно не тот. Или даже два человека в одном. Разве так бывает? Серый смотрит.
163 
