Особенно,... 
55 
Удивленная, она коснулась его лица.
— Йен?..
Йен вздрогнул и повернул голову, а когда снова повернулся к ней, его взгляд был устремлен куда-то в сторону и их взгляды не встречались.
Сердце Бет дрогнуло.
— Нет, пожалуйста, не отводи взгляда.
Он закрыл глаза и, наклонившись, поцеловал ее.
— Почему ты на меня не смотришь? — спросила Бет. — Что-то со мной не так?
Он снова открыл глаза, но избегал ее взгляда.
— Ничего. Ты само совершенство.
— Тогда почему?
— Я не могу этого объяснить. И не проси меня объяснять.
— Извини, — прошептала Бет, и глаза ее наполнились слезами.
— Не плачь. — Он поцеловал ее в мокрую щеку. — Сейчас наступило время радости.
— Знаю.
Он все еще был в ней. Ощущения были восхитительны.
«Не жажди того, чего нельзя получить, — напомнила она себе. — Получай удовольствие в том, что доступно тебе». Такие мысли помогали Бет пережить тяжелые дни.
Она захотела от Йена всего, и тело и душу, когда поняла, что этого он не может ей отдать. Он отдавал ей все, что мог: телесные наслаждения и минутные радости. Она просила у него настоящей греховной связи. И если она страдала от того, что не могла получить большего, то в этом она сама была виновата.
— Йен, мне так трудно с тобой… — пробормотала Бет.
Он слабо улыбнулся:
— Я — Безумный Маккензи.
Бет закрыла лицо руками, неожиданно начиная сердиться.
— Это так объясняют люди, потому что не понимают тебя.
Он отвел глаза.
— Ты все время стараешься быть доброй ко мне.
— Это не доброта. Это правда.
— Тсс! — Йен поцеловал ее. — Слишком много слов.
Бет согласилась. Йен снова поцеловал ее, и Бет получила от этого поцелуя большое удовольствие.
Он пошевелился, задвигался внутри ее. Его тело было горячим и напряженным, а издаваемые им звуки возбуждали ее так, что она даже представить себе не могла, как сумеет пережить такую страсть. «Это блаженство», — прозвучало у нее в голове, когда он погрузил ее во вздымавшиеся волны наслаждения.
Прямо над головой прогремел гром, и Бет, вздрогнув, проснулась. Йен лежал рядом и, опершись на локоть, охранял ее сон.
— Привет, — тихо произнесла она.
Йен улыбнулся. Она не могла понять, спал он или не спал, но вид у него был не усталый.
— Я думала, что гроза уже к этому времени кончится, — сказала Бет. — А который час?
— Не знаю. Раннее утро.
Бет заволновалась.
— Изабелла будет беспокоиться, — сказала она.
— Она знает, что я о тебе позабочусь.
— А может быть, она с Маком. — Бет усмехнулась. — Может быть, он поехал с ней домой.
Было видно, что Йен с ней не согласен.
— Сегодня вечером она впервые за три года заговорила с ним.
— Так это хорошо, не правда ли?
— Он рассердился, когда я сказал ему, что она хочет поехать в казино.
— Ты пессимист, Йен. Мы с Изабеллой очень сдружились, и я хочу, чтобы она снова была счастлива.
— Она предпочла оставить Мака, — заметил Йен.
— Я знаю. Но она сожалеет об этом.
Тело Йена было теплой стеной, а его прикосновения — поразительно нежными.
— Когда они поженились, они бывали или безумно счастливы, или ссорились друг с другом, а то и дрались.
— Полагаю, такая драма могла надоесть.
Бет могла представить себя настолько счастливой с Йеном, что для нее это было бы мучением. Никогда в жизни у нее так не билось сердце, как после встречи с Йеном Макензи.
Йен гладил ее по голове, и она закрыла глаза; как приятно было бы навсегда сохранить это состояние удовлетворения, плыть в нем, чувствуя себя спокойной и счастливой.
— Я должна вернуться домой.
Она не предполагала, в ее тоне будет столько печали.
— Керри придется взять больше одежды, чтобы ты могла выйти. Твоя одежда испорчена.
— А Керри знает, где мы?
— Нет.
Значит, никто не знал, подумала Бет. Они с Йеном были совершенно одни. Радость переполняла ее сердце.
— Он станет беспокоиться, не так ли? — прошептала она.
— Он привык к моим исчезновениям. Я всегда возвращаюсь. Он это знает.
Бет пристально посмотрела на него.
— А почему ты исчезаешь?
— Иногда этого слишком много для меня. Пытаться понять то, что говорят люди, пытаться запомнить, что я должен делать, чтобы люди считали меня нормальным. Иногда правила слишком жестоки. Поэтому я ухожу.
55 
