Особенно,... 
91 
Бет встала и оделась. Она научилась одеваться просто и быстро, когда служила у миссис Баррингтон, всегда готовая явиться по первому же зову старой леди в любое время дня или ночи.
Йен не проснулся. Он лежал лицом вниз, расслабившись и закрыв глаза. Свет лампы падал на мышцы его спины, поясницы и плеч. Он был крупным красивым мужчиной, таким сильным и таким ранимым. Так говорил о нем Харт. И все же Харт проигрывал при сравнении с ним.
«Я люблю тебя, Йен Маккензи», — с болью в сердце подумала Бет.
Она тихо вышла из комнаты и спустилась вниз. Осмотревшись, она убедилась, что ее никто не видит, и подошла к двери в дальней стороне холла, которая вела к лестнице, которой пользовались слуги.
В кухне кухарка готовила ужин для Кэмерона и Дэниела. Улыбка засияла на ее лице, когда в теплую кухню вошла Бет, совсем как в прошлые времена.
— Приятно смотреть, когда едят с таким удовольствием, — сказала кухарка. — Они сразу все съели и попросили добавки. Лучшего и не пожелать. А не как вы, даже не спускаетесь вниз. Может, что-нибудь подогреть для вас на тарелке?
— Нет, спасибо миссис Доннелли. Я ищу Кейт.
— Вы теперь хозяйка в этом доме. Вам надо было позвонить.
— Вы ее видели? — нетерпеливо спросила Бет.
— Она на лестнице, в судомойне, — сказала кухарка с неодобрением. — Она там с кем-то, могла бы найти кого и получше. Я бы таких, как эта, в дом не впускала.
У Бет дрогнуло сердце.
— Все в порядке. Это связано с моей благотворительностью.
— Вы слишком мягкосердечны. С Кейт все в порядке, но та, кого она привела, крепка как железо, да еще нос задирает. Не заслуживает она вашей благотворительности.
Не обращая внимания на миссис Доннелли, Бет прошла через судомойню и вышла на лестницу, ведущую на улицу. На ступенях стояла Кейт, ее лицо искажал ирландский гнев.
— Ну, вот и она, как видите.
— Спасибо тебе, Кейт. Теперь можешь идти.
— Как бы не так! Я ей нисколечко не доверяю и не оставлю вас с ней наедине.
Леди, о которой говорили, вовсе не задирала свой тонкий густо напудренный нос. Остальная часть ее лица тоже была напудрена и нарумянена. Бриллианты сверкали на ее шее и в ушах. Эта молодая женщина не отличалась красотой, но она была чувственной и знала это. Она пренебрежительно улыбнулась, бросив взгляд на простое платье Бет.
— Молли сказала, что вы герцогиня, — сказала она. — Но я не поверила.
— Не забывайся, — вмешалась Кейт. — Она леди.
— Тише, Кейт. Как вас зовут?
— Сильвия. Большего вам не надо знать.
— Рада познакомиться с вами, Сильвия. Простите, что потревожила вас, но мне бы хотелось кое о чем вас спросить.
— Здесь, на черной лестнице? Эта сука, ваша кухарка, не впустила меня даже в кухню. А я хочу сидеть в гостиной и чтобы ваши служанки обслуживали меня, иначе я не стану говорить.
— Придержи язык! — не выдержала Кейт. — Это не для тебя — сидеть в гостиной миледи. Мы держимся в тени, чтобы никто не видел, что она разговаривает с тобой.
Бет подняла руки.
— Тише, вы, обе! Эго займет лишь несколько минут, Сильвия, я знаю, что вы именно тот человек, с которым мне стоит поговорить. Представляю себе, как много вы знаете.
Сильвию покорила такая убедительная лесть.
— Вы спрашивали о доме в Хай-Холборне. Я все о нем знаю… и о той старой стерве, хозяйке этого заведения. Что вы хотите узнать?
— Все.
Отвечая на вопросы, Сильвия подтвердила слова Феллоуза о том, что миссис Палмер была любовницей Харта, и он купил ей дом в Хай-Холборне.
— Она встретилась с ним, когда он еще учился в университете, а она была уже не первой молодости, — сказала Сильвия. — Никто никогда не любил молодого человека так, как любила его Анджелина Палмер. Ради него она готова была на все.
— Но потом он продал ей этот дом, — сказала Бет. — Я полагала, что после этого она уже чувствовала себя в нем хозяйкой.
— Он дал ей толчок, не сомневайтесь, и сделал из нее деловую женщину. Это было неплохое место, когда я там была, но мы с миссис Палмер никогда не ладили. И я сразу же ушла, когда появились лучшие перспективы.
Она с довольным видом посмотрела на бриллианты в своих кольцах.
— Значит, между ними действительно все кончено? — сказала Бет.
— Может быть, так считал он, но она — никогда. Герцог стал властным и высокомерным и был в дружеских отношениях с королевой. Ему нужна была молодая красивая леди, не старая ворчунья, бывшая его любовницей, когда ему было двадцать лет. Я бы очень злилась, но миссис Палмер отнеслась к нему с пониманием. Продолжала любить его до безумия, хотя сердце ее было разбито. Если мы, бывало, плохо отзывались о герцоге, она драла нас за уши.
91 
