Особенно,... 
87 
Наконец поезд подъехал к вокзалу Юстон, Йен спрыгнул на землю, протиснулся сквозь толпу и свистнул, подзывая наемную карету. Сидя в карете, он подождал Кэмерона и Керри и задернул занавески от посторонних глаз, наблюдавших за ними.
Он велел ехать на Белгрейв-сквер, зная, что Бет вернется туда. Когда-то дом миссис Баррингтон был для Бет раем, а ей нравился рай.
Клубившийся туман опустился на город, когда они добрались до элегантной площади. Из-за тумана рано стемнело. Йену, привыкшему к светлым дням шотландского лета, этот туман казался маслянистым и тяжелым.
Не дожидаясь, пока Керри дернет за звонок, он кулаками застучал в дверь. Наконец дверь чуть приоткрылась, древний образец дворецкого выглянул в щелочку и осведомился, что им надо.
Йен распахнул дверь и вошел в холл.
— Где она?
Дворецкий попятился.
— Нет ее. Могу я спросить, кто хочет ее видеть?
Кэмерон задержал дверь, не дав дворецкому закрыть ее, и шедший за ним Керри внес их багаж.
— Это ее муж, — сказал Кэмерон. — Где она?
Старику пришлось повернуть шею, чтобы рассмотреть их.
— Я слышал, как она сказала про Ист-Энд. Там, милорд, полно воров и убийц, а она взяла с собой только парнишку.
— Дэниела? — хохотнул Кэмерон. — Бедная женщина! Нам надо найти ее.
Йен уже вышел из дома, когда позади кареты, в которой он приехал, остановилась другая наемная карета. Не успела она остановиться, как из нее выскользнул Дэниел. На его узком лице при виде Йена появилось испуганное выражение.
Йен прошел мимо него и заглянул в кеб в поисках Бет. Он услышал, как она что-то говорит об оплате, но этим займется Керри. Йен взял Бет на руки, не позволяя туману подкрасться к ней.
— Йен, — заговорила она, — что скажут соседи?
Йену было совершенно наплевать на то, что скажут соседи. Он обнял ее за талию и внес в дом.
В доме миссис Баррингтон пахло ветхостью, затхлостью и было душно. Застоявшиеся запахи пытались перебить лавандовый аромат Бет, как будто дому хотелось выжить ее отсюда в прежнюю тяжелую жизнь, из которой она пришла сюда.
— Если ты тащишь меня в мою спальню, — сказала Бет, когда они поднялись на самый верх, — то, может быть, тебе стоит спросить, которая из них моя.
Йену было все равно, какая комната принадлежала ей, но он позволил ей отвести его в нее. Спальня, в которую она привела его, была маленькой, оклеенной обоями с ужасными гигантскими весенними цветами. В ней стояла большая кровать с пологом, туалетный столик возле окна и деревянное кресло. Шторы не пропускали ни единого луча света. Шипение газового светильника и затхлый запах завершали унылую картину.
— Это комната прислуги, — проворчал Йен.
— А я и была прислугой. Компаньонка остается в тени, как и гувернантка. Не совсем прислуга и не совсем член семьи.
Йен упустил нить ее разговора. Он повернул ключ под фарфоровой ручкой и подошел к Бет.
— Дворецкий сказал, что ты поехала в Ист-Энд.
— Да. Я наводила там справки.
— Относительно чего?
— Относительно чего, как ты думаешь, мой дорогой Йен?
Бет развязала шелковый шарф, который защищал ее от тумана, и сняла перчатки.
— Ты послала телеграмму Феллоузу.
Она покраснела.
— Да, я…
— Я говорил тебе: оставь это. Ему нельзя доверять.
— Я хотела узнать все, что известно ему. Может быть, он обнаружил что-то, чего не знаешь ты.
Гнев Йена напоминал вкус пыли.
— Так ты видела его? Ты встречалась с ним?
— Да, он приходил сюда.
— Он приходил сюда?!
— Ты отказался хотя бы что-нибудь рассказать мне. Что мне оставалось делать?
— А ты не понимаешь? Если ты будешь знать слишком много, я не смогу защитить тебя. Тебя могут выслать из страны или повесить, если ты узнаешь слишком много.
— Почему, черт возьми, меня вышлют из страны из-за того, что друг твоего брата, Стивенсон, или его любовница, миссис Палмер, убили…
Она умолкла, и ее лицо окаменело.
Йен никогда не знал, что скрывается у человека под выражением его лица. Все вокруг инстинктивно узнавали признаки гнева или страха, счастья или грусти у других людей. Йен не понимал, почему люди смеются или плачут. Он должен был наблюдать за ними, чтобы научиться делать то, что делали они.
Он схватил Бет за плечи и встряхнул ее.
— О чем ты думаешь? Скажи мне. Я не знаю.
Она взглянула на него, ее синие глаза были широко раскрыты.
87 
