109 
А Маша лишь доверчиво смотрела на него.
Смотритель был готов нанести удар, но неожиданно за его спиной послышались шаги и тьму прорезал луч света. Смотритель заслонился от него рукой. Вышедший к ним Сан Саныч опустился перед Машей на колени.
— Машенька, жива? Болит что-нибудь? — спросил он.
— Жива! Только страшно очень было, пока меня дядя Миша не нашел, — пожаловалась девушка.
Сан Саныч обернулся:
— Ну здравствуй, дядя Миша!
Пока они вели Машу к выходу из катакомб, смотритель бубнил:
— Ты прости моих пацанов, Маша… Не хотели они плохого… Все по дурости своей.
— От кого она, эта дурь, интересно?! — язвительно отозвался Сан Саныч.
— Маша, ты же знаешь, — смиренно объяснял смотритель, — Толик дурачок, но он добрый. А Жорка… Как мать померла, приглядывать некому стало. Я-то за всеми поспеть не могу!
— Да чего успевать? Он же твоя копия! — не унимался Сан Саныч.
— Обижаешь, Саня! Нехорошие слова говоришь. С друзьями так не поступают.
Сан Саныч остановился:
— Друзьями? Нет, Миша, разошлись наши пути-дорожки. Давно уже разошлись. Ты теперь все больше под землей от света прячешься.
— Так и ты мальцом со мною вместе по катакомбам этим ходил. Или позабыл уже? — напомнил смотритель.
— Я потом море выбрал, тружусь, для людей стараюсь. А ты, гляжу, так и остался в темноте, — подвел итог Сан Саныч.
— Может, и так. Да только, чтоб на скалы не попасть, ты куда смотришь? Правильно, маяк мой отыскиваешь. Стало быть, я тебе нужен? А, Саня? — насмешливо бросил смотритель.
Тут Маша взмолилась:
— Пожалуйста, не ссорьтесь! Очень прошу, выведите меня отсюда!
— Ох ты! Да, да, Машенька, пойдем! — спохватился Сан Саныч, и они пошли дальше.
* * *
Закончив завтракать, Борис спросил жену:
— Ну что, пора на работу? Хочешь, я подвезу тебя?
— Боря, я решила сегодня остаться дома. С Алешей ведь некому сидеть, — отказалась ехать Полина.
— Да, я понимаю. Послушай, я сегодня же поручу Людмиле найти сиделку, — пообещал Самойлов. — Так что с завтрашнего дня ты опять сможешь нормально работать.
При этих словах вошел Костя:
— Мам, пап, а вы на работу не опоздаете?
— Я останусь дома, с Алешей, — сказала мама.
— Мам, послушай, у меня только что отменилась одна запланированная встреча, так что я на сегодня свободен. Если хочешь, я могу побыть с Алешей, — предложил Костя.
— До самого вечера? — уточнила мама.
— Да, я же говорю, что абсолютно свободен.
— А ты справишься? Алеша ведь сейчас совсем беспомощный… — заволновалась Полина.
— Конечно, справлюсь! Я же — старший брат. В общем, занимайтесь своими делами и ни о чем не волнуйтесь. Буду дежурить возле Алеши до самой ночи, — успокоил родителей Костя.
Борис с уважением посмотрел на сына:
— Спасибо. Я рад, что ты все понял.
— Костя, но если вдруг что-то не так или вопрос какой-нибудь возникнет — ты звони мне сразу. Хорошо? — продолжала волноваться Полина.
— Конечно. Только ты не переживай, а спокойно работай. Если я не позвоню, значит, у нас все нормально.
— Костя, как же мне не переживать?! — воскликнула Полина. — Все равно мои мысли — все здесь, только об Алеше и думаю! Знаешь, я приду пораньше и сменю тебя.
— Мамочка, да говорю же тебе: я справлюсь, — в который раз повторил Костя.
Самойлов успокоил жену:
— Полина, мы попросили Костю помогать нам. Вот пусть и помогает. Поехали, а то я уже опаздываю!
— Костя, только я прошу тебя, не оставляй его одного надолго. И почаще заходи к нему. Я очень боюсь, что он снова… — Полина тщетно пыталась справиться со слезами.
— Да, мама, я понимаю, — кивнул Костя.
— И еще: вчера приезжал Виктор Гаврилович, он обещал поговорить с Катей. Объяснить ей, почему Алеша отказался от нее. Скажи, если она позвонит… Ты ведь передашь трубку Алеше?
— А почему ты спрашиваешь об этом, мама? — удивился Костя.
— Потому что мне кажется, что у тебя к Кате еще остались какие-то чувства, — объяснила Полина.
— Нет, это все уже в прошлом, — ответил Костя твердо.
— Хорошо. Ну, тогда я пошла.
Мать и сын улыбнулись друг другу. Но как только Полина вышла, лицо Кости разительно изменилось. Мрачный, он подошел к телефону и выдернул шнур из розетки.
* * *
Отец, привезя Катю к Самойловым, остался ждать внизу. Сама же Катя уже была в прихожей, лицом к лицу с Костей. Преграждая ей дорогу, Костя сказал:
109 
