58 
— Семнадцать штук. Кремовых. Записку положишь так, чтобы она, не дай Бог, не укололась.
Розы принесли, уже когда Маруся лежала в постели. Она протянула руку, вынула за уголок конверт, развернула листок.
— «Вас обожают», — прочитала она и улыбнулась. — И снова без подписи. Кому-то это обходится в целое состояние.
— В тебя влюбился американский миллионер.
Муся зажмурила глаза и откинулась на подушку.
— Ты думаешь? Но почему тогда он таится?
— Боится строгого папочки. Ведь ты не станешь от меня ничего скрывать, верно?
— Не стану.
— Спасибо, родная. — Угольцев приложил к груди руки и наклонил голову. — Думаю, тебе пора спать. А я, если не возражаешь, посижу полчасика в баре.
— Спокойной ночи. Не забудь запереть меня на ключ.
— Не забуду.
Когда за Угольцевым закрылась дверь, Муся выскользнула из постели, достала из тумбочки томик стихов Суинберна, который нашла на пляже, и засунула записку между страниц. Записок подобного рода накопилось уже штук двадцать. Муся знала, что розы ей покупал Угольцев, но не показывала вида. Эта игра устраивала обоих. Более того — все больше и больше их сближала. Угольцев очень нравился ей, и она пришла к выводу, что наверняка влюбилась бы в него, если бы…
Если бы не встретила раньше Вадима.
Часть вторая
— Совсем не будете пить? Но ведь Новый год случается раз в году. Строгие у вас правила, я бы даже сказал, жестокие. Может, все-таки бокал шампанского?..
Парень смотрел на Мусю почти умоляюще. В выражении его лица было что-то трогательно беззащитное и доверчивое. Он чем-то напоминал ей Ваньку.
— Согласна. Но прежде чем сесть за праздничный стол, я должна привести себя в порядок.
— Понял. — Парень встал. — Покурю в тамбуре.
Муся надела новое платье, которое случайно купила в утро отъезда — понравилась расцветка, напомнив своей незатейливой пестротой лужайку перед домом из ее раннего детства.
— Готова, — доложила она, выглянув в коридор. — Карамба вива, у нас есть бокалы!
Он смотрел на нее с удивлением, которое мгновенно переросло в восхищение.
— Ничего себе прикольчик. — Парень присвистнул. — Признаться, мне еще не приходилось встречать Новый год в обществе столь красивой леди.
Муся смущенно и в то же время радостно улыбнулась, посторонилась, пропуская его в купе. Они ехали вдвоем — поезд был наполовину пуст в эту морозную новогоднюю ночь.
— Спасибо, сэр.
— Меня зовут Алексей. А вы случайно не Мэрилин?
— Почти угадали. Один мой знакомый звал меня Марией-Еленой. Это было давным-давно. Иногда мне кажется, что этого совсем не было.
Он откупорил бутылку, по-праздничному красиво хлопнув пробкой. Разлил шампанское по бокалам, распечатал купленную в ресторане коробку итальянских конфет в блестящих обертках. Муся достала нектарины и киви — она всегда везла Ваньке экзотические фрукты.
— Сперва мы должны выпить за то, чтобы Новый год не задержался в пути, — сказал Алексей и поднял свой бокал. — Так говорит мой отец. Смелей, Мэрилинка.
Муся выпила полбокала, шампанское оказалось легким и вкусным.
— Придется до дна. Я слышал, этот джентльмен с бородой очень обидчив, — серьезным голосом сказал Алексей.
Муся улыбнулась и допила шампанское. В конце концов сегодня праздник. Да и этот Алексей, Алеша, ей нравился.
— Умница. Послушай, давай на «ты»?
— Давай, — с ходу согласилась она. — Домой едешь?
— В каком-то смысле. А точнее будет сказать: проведать родителей. Дом у меня теперь там, где я служу. А ты, Мэрилинка, куда держишь путь?
— Не надо меня так называть.
— Слушаюсь беспрекословно. Я так называю всех красивых женщин. Потому что мне с детства нравится Мэрилин Монро. Ты не просто красивая — ты очень красивая. А как же мне тебя называть?
— Меня зовут Мария, Маня, Маша.
— Понял, Мари…ня… — Он смешно наморщил нос и лукаво ей подмигнул. — Марыняша. Снова не по-русски получилось. Но мне нравится.
— Мне тоже.
— А вот и наш долгожданный джентльмен пожаловал! — воскликнул Алеша, глянув на свои часы. — Пунктуален, как английский лорд. Ну-ка, Марыняша, давай свой бокал. За нас, за небо, за наших предков. Полный вперед!
58 
