Особенно,... 
90 
Он открыл глаза, и их взгляды сразу же встретились.
— Прости, — прошептала Муся и утерла рукой беззвучные слезы. — Это я во всем виновата. Я больше не захотела тебя ждать. Потому что… Потому что, мне кажется, я всю жизнь только и делала, что ждала, ждала…
— Ты еще красивей, чем я тебя запомнил. — Он схватил ее за руку и притянул к себе. — Я думал, мы будем день и ночь напролет заниматься любовью. Мы с тобой будем заниматься любовью, правда?
— О Господи! — вырвалось у Муси вместе со вздохом, выразившим озабоченность и одновременно облегчение. — Надо же было такому случиться!
— Как ты нашла меня? Скажи: ведь это я заставил тебя сюда прийти? Ну да, я каждую минуту произносил заклинание. И ты услышала его. Вот здорово!
Она улыбнулась и зажмурила глаза от счастья.
— Я заберу тебя к себе домой. Сейчас поговорю с доктором и…
— Нет. Я никуда тебя не отпущу. А то ты снова исчезнешь и оставишь меня одного. Скажи, тот человек, который выходил от тебя прошлой ночью, он твой… любовник?
— Кто? — Муся с трудом заставила себя сосредоточиться на его словах. — Костя Казенин, что ли? Да нет, это… это совсем не серьезно.
— Но я все равно не хочу тебя ни с кем делить, серьезно это или несерьезно. — Бледные щеки Алеши вдруг вспыхнули гневно алым румянцем. — У тебя с ним что-то было?
— Нет.
— Поклянись здоровьем своего сына.
— Клянусь Ванькиным здоровьем, что у меня ничего не было с Костей Казениным. — Муся перекрестилась и вздохнула. — Знаешь, а ведь это мой сын сидел в тех санях, которые сбили тебя. Ты прости его, ладно?
— Так, значит, ты пришла не потому, что я тебя вызвал? Ты пришла, чтоб…
— Да. Я ужасно переживала за Ванечку. Но теперь… Ах ты, Господи, у тебя идет кровь. Больно?
— Ни капли. А вот здесь — очень. — Алеша взял ее руку и положил на левую сторону своей груди. — Марыняша, знаешь, я ревную тебя даже к твоему сыну. Сплошные кошмарики.
— Я сейчас вернусь. — Она вырвалась, метнулась к двери, обернулась уже на пороге, чтоб убедиться в том, что ей это не приснилось. — Я скоро. Все будет в порядке.
— Что, этот тип хочет подать в суд? — Лиля, мать Ильи, больно вцепилась обеими руками в Мусино плечо. — Может, дадим ему сразу денег? У меня с собой триста долларов.
— Я хочу забрать его к себе, — сказала Муся и резко высвободила плечо. — Ты знакома с главврачом?
— Это ты ловко придумала. Вот что значит москвичка. А он согласится?
— Да. — Муся заметила, что у нее сильно дрожат руки, и спрятала их в карманы халата. — Он хороший парень. Он…
— Половину расходов беру на себя, — заявила Лиля. — Хочешь наличкой или сразу продуктами?
— Не надо. Это все такие пустяки. — Она остановилась, повернулась к Лиле и сказала: — Я рада, что все случилось именно так, понимаешь? Я буду ухаживать за ним день и ночь. Я ни на минуту не отойду от его постели. Я… Только бы у него было все в порядке со здоровьем.
Муся сидела возле кровати, не отрывая глаз от умиротворенного и радостного во сне лица Алеши. Ей тоже очень хотелось спать, но она опасалась, что, проснувшись, почувствует себя по-другому — сейчас ей было так хорошо, — и изо всех сил гнала от себя сон. Главврач пообещал выписать Алешу после вечернего обхода и даже дать машину «скорой», чтоб довезти его. Муся старалась не обращать внимания на то, какими глазами он на нее смотрел. Она поблагодарила его, глядя куда-то вбок, поверх его высокого плеча.
— Я непременно навещу больного Завьялова. Вероятно, даже завтра.
— Спасибо, — сказала она и направилась к двери.
— Постойте. Кажется, я вас где-то видел. Вы живете в Москве?
Она кивнула.
— В ноябре я гостил у своих друзей. Они повели меня в ночной клуб и там…
— Нет, — поспешно сказала Муся. — Я не бываю в заведениях подобного рода.
— Странно. — Главврач смотрел на нее недоверчиво. — У меня, между прочим, абсолютный слух. У той певицы, что изображала Мэрилин Монро, голос не просто похож на ваш, а точно такой же. Да и внешне…
— Природа — большая выдумщица, — перебила его Муся. — Я вот уже несколько лет работаю в детском саду музработником. «В лесу родилась елочка, в лесу она росла», — пропела она нарочито фальшивым дискантом…
90 
