Особенно,... 
108 
Грудда прикрыла глаза, словно припоминая.
– Я очень плохо знала Артона. Он отправился странствовать, когда я была еще совсем маленькой. С Альбертом, кажется, они не очень ладили. Да и вообще, он был далек от семьи, дворцовые интриги его не интересовали. Еще, говорят, он был неплохим поэтом…
Она посмотрела на меня.
– Как у вас со стихами?
– Боюсь, что никак, – признал я.
– Хотя и это могло быть потеряно… при травме.
– Вы говорите, они не ладили с Альбертом? Из-за трона?
– Трона? – По губам Грудды скользнула улыбка. – Пожалуй, Альберту мало наше королевство. А люди ему вообще не нужны. Кроме Габи. Габи – его слабость. Хотя, конечно, ему небезразлична судьба Элджеберта. И он выступит против любого, кто попытается причинить королевству какой-либо вред.
Я прямо встретил ее взгляд.
– Это предупреждение?
– Почему бы и нет? – ответила Грудда со своей обычной улыбкой. – Если вы один из нас…
– Честное слово, о троне я даже не думал.
– А пора бы, – подал голос Элджи. Мы оглянулись на него. Элджи сидел, покачивая ногой, и поглядывал то в окно, то в камин, то на нас. От этого выражение лица его непрерывно менялось.
– Поговорим об Ашуре, – сказала Грудда.
Ашур и Асмур были близнецами и с самого детства не расставались, будучи вечными друзьями и соперниками. Им нравились одни и те же игры, одни и те же женщины, одни и те же песни…
– А как насчет одного и того же королевства? – нечаянно поинтересовался я. В глазах Грудды что-то блеснуло – любопытство? настороженность?
– Они и после коронации остались такими же друзьями, – продолжила она. – Ашур был при Асмуре своего рода главным советником.
– Вам было жаль потерять их?
– Они были моими братьями.
– Мне показалось, вы не очень обрадовались возвращению одного из них.
– Я все еще не могу поверить… И, кроме того, неожиданное появление еще одного близкого родственника чревато всяческими осложнениями. Вы можете быть втянуты в борьбу группировок, о которых ничего не знаете. Или создать свою.
– Ну, пока я не создал никаких группировок… Я похож на Ашура?
– Нет. Вы слишком мрачны для него.
– Жизнь не была ко мне добра.
– Да. Боюсь, и вы стали недобрым.
«Годы меняют человека, и я не знаю, каким вы стали…» Думали они с Альбертом одинаково.
– Вы просто наталкиваете меня на эту мысль, Грудда, – сказал я полушутливо.
– Рано или поздно она все равно придет вам в голову. Я хочу, чтобы вы действовали не импульсивно, а все хорошенько обдумав. Не надо больше жертв и крови. Вы ведь знаете о судьбе Арамея….
– Итак, я просто обязан подумать о своем праве на трон Элджеберта. Причем подумать серьезно. – Я поднял правую руку в ироничном обещании. – Клянусь. А что сейчас?
– Придется встретиться с кем-то, кто лучше знает Ашура и Артона. Я прикидываю – с кем. Айрат…
– Он слишком предан Габриэлле и скажет то, что прикажет она, – возразил Элджи.
– Альберт уже отказался вам помочь. Анкер, Арон честолюбивы и не преминут использовать вас в качестве лишнего козыря… Гива… Я давно ее не видела. Айленд, Габи?
– Пожалуй.
– Но тебе нельзя ехать дальше, Габи. Ты уже за пределами заклятого леса, ни Габриэлле, ни Альберту это не понравится. Да и мои родственники тебя недолюбливают…
Элджи вспыхнул.
– Я поеду с ним! Он совсем не знает наших мест! Я буду вести себя тихо и скромно, Гордон, Грудда! Я даже псов с собой не буду брать! Только Асмура – он самый спокойный. Я возьму его на цепочку, хотя это ему совсем не нравится… Ну, Гордон! Хочешь, я стану твоим оруженосцем?
Мы не сдержали улыбок.
– Если Гордон обещает следить за тобой… Ох и попадет нам от Альберта! Когда вы едете?
– Сейчас, – сказал я.
…Грудда подошла к моему коню, подняв голову, положила теплую ладонь на мое колено.
– Гордон. Кем бы вы ни оказались. Что бы вы ни выяснили. Возвращайтесь. Здесь ваш дом. Здесь вам всегда будут рады.
Теплая птица благодарности и грусти шевельнулась у меня в груди.
– Спасибо, сестричка!
Наклонившись, я поцеловал ее в прохладный высокий лоб.
– Заедем к Вещему! – предложил Элджи.
– К кому?
– Вон в той лощине живет уже тысячу лет Вещий Ворон. Если он захочет разговаривать с нами, спросим про твое прошлое или будущее.
В лощине было очень тихо – видно, Ворон разогнал остальных пернатых. Старые деревья расступались неохотно, кони двигались по грудь в траве. В центре небольшого холма, насыпанного из камней, стоял высокий столб с выбитым кружевом непонятных мне букв. На верхушке его восседала такая огромная птица, какую мне в жизни не приходилось видеть. Ворон был не черным, а скорее пегим от старости. Мне показалось даже, что местами он просто облысел. Он не открыл глаза ни при нашем появлении, ни когда Элджи постучал эфесом шпаги по столбу:
108 
