Двадцать пятого сентября – Хельги хорошо запомнил дату (в этот день у него была лекция по фораминиферам) – они вышли, точнее, выбрались через болота, буреломы и каменные осыпи к местам обитания мангорритов. Тут нужна была особая осторожность. По слухам, сектанты имели привычку убивать непрошеных гостей. Шли крадучись, как в разведке. И чем дальше, тем тревожнее и пакостнее становилось на душе: чтото неуловимо гнетущее смутно ощущалось вокруг, но оно еще не оформилось настолько, чтобы можно было понять его природу.
Первой в своих ощущениях разобралась Энка: запах – вот что не давало им покоя. Очень слабый, едва уловимый, но хорошо знакомый любому воину – тоскливый и страшный запах гниющей плоти. Он разливался в теплом осеннем воздухе.
Погода, как на грех, стояла не поосеннему жаркая и совершенно безветренная. В селе дышать было почти невозможно. Пошли самые стойкие, замотав лица влажными тряпками… Вот когда пригодились бы костюмы из иного мира, казавшиеся такими громоздкими и неуклюжими!
Трупов было много. Человек семьдесят, в возрасте от младенческого до отроческого. Лежали на площади кучками по десять – так раскладывают деньги, чтобы не сбиться при счете. Рядом с детскими телами валялось несколько взрослых, сильно изуродованных. Видимо, некоторые из родителей пытались спасти свое потомство от истребления, за что и поплатились. Живых в селе не было. Ни единого человека.
– Выродки! – бесилась Энка. – Побросали все и ушли! Хоть бы покойников своих пожгли, что ли! Мало ли какой случайный прохожий забредет, спятить ведь можно!
Хельги фыркнул. От тварей, способных хладнокровно перерезать глотки собственным детенышам, вряд ли дождешься, чтобы они стали заботиться о душевном здравии случайных прохожих.
Покинув кошмарное село, они двинулись дальше. Но и в следующем обнаружилась аналогичная картина. И в третьем, и в четвертом…
– Всего шесть сектантских поселений, – сосчитала Меридит вслух, – в каждом примерно семь десятков. Итого в наличии сорок пять десятков тел, плюсминус. Сотни полторы чад мангорритам не хватает. Интересно, где они намереваются добрать недостающее? Хорошо бы нам не опоздать…
В ответ на ее слова Рагнар глухо зарычал или же застонал. Почему, почему они шли так долго? Брели себе не спеша, как на прогулке, а в это время гибли невинные дети. Почему не поторопились? Ведь знали, с каким злом имеют дело! Нет им оправдания, нет прощения!
– Как жить дальше с таким чудовищным бременем на совести? – вторил ему эльф.
– Дурость несусветная! – Орвуд был совершенно не склонен предаваться самобичеванию. – Вопервых, трупы здесь недели две валяются. Ну, допустим, умей мы летать, аки грифоны, успели бы вовремя, и что? Сотни человек добровольно режут собственное потомство, как бы мы смогли им помешать?
– И изъяли бы Талисман сидов, используемый в качестве жертвенного ножа. Без него предприятие потеряло бы смысл и дети были бы спасены! – отвечал эльф звенящим от отчаяния голосом.
– История сослагательного наклонения не имеет, – сказала Меридит резко. – Что случилось, то случилось – назад не повернешь. Хватит ныть, надо решать, что делать дальше.
А Хельги вспомнил брата Гуго и добавил цинично:
– Не факт, что миру вышла бы польза от спасения четырех сотен мангорритских отпрысков. Туда им и дорога, вот что я думаю. Не иначе сами Силы Судьбы нас задержали, чтобы мы своим гуманизмом не навредили делу.
Не исключено, что он был прав. Силы Судьбы известны своей рациональной жестокостью…
Спорить о том, как быть дальше, не хотелось. Отдались во власть Сил Судьбы – бросили жребий. Выпало идти к Конвеллу. Туда и направились, хмурые, продрогшие и промокшие – осень окончательно вступила в свои права.
Погода изменилась в одночасье. Тепло бабьего лета ушло. Небо затянуло свинцовой пеленой. В воздухе повисла сырая мгла – туман не туман, дождь не дождь. Налетал порывами холодный западный ветер, он нагонял все новые и новые клубки туч, жестоко обдирал с деревьев листву, на глазах превратившуюся из наряднозолотой в невзрачнобурую. Трава пожухла, болота разбухли, дороги раскисли. Лесные обитатели разбрелись по теплым норам, дуплам, землянкам – до весны…
Под стать погоде было и настроение. Шли молча, без привычной болтовни, шуток и препирательств. Мысли постоянно возвращались к увиденному в мангорритских селах. В уме прокручивались нереализованные возможности: если бы отправились сразу на север, а не в Сильфхейм, если бы не тратили время на Аддо, если бы резвее шли, если бы… В конце концов Рагнар с Аоленом окончательно уверились, что виновны в трагедии едва ли не больше самих мангорритов и с какимто мазохистским упоением окунулись в пучину душевных терзаний, заражая близких зеленой тоской.