– Ты бы лучше не дрыгался, – посоветовала ему Меридит.
Фьординг поволчьи оскалился.
– Пожалуй, стоит его связать. Для обоюдной пользы, – заметила Ильза, довольная, что удалось ввернуть такое красивое и умное слово. – Не дайте боги, оживет и бросится. Фьординги, они бешеные. Я бы их сразу убивала, не дожидаясь неприятностей. – Говорить ей было тяжело, болел раненый бок, от тепла клонило в сон. Но очень уж хотелось досадить Улафу.
Тот легко поддался на провокацию.
– Да я! Если бы я захотел, мог бы уже сто раз перерезать вас сонными! Как свиней! Я следил за вами от самого Дрейда!
– Аа! Вот оно в чем дело! А мы все гадаем, чего это Улаф, сын Гальфдана, по кустам ползает? А он, оказывается, за нами следит! – всплеснула руками Энка.
Хельги противно хихикнул. Улаф обернулся на его голос.
– Ты! Зачем… ты… спас меня? – Он выплевывал слова с таким отвращением, будто это были жабы. Ни намека на благодарность. А ведь именно защищая связанного подменного брата, Хельги получил удар в шею, который менее выносливое существо привел бы к неминуемой гибели.
– Да уж не из братской любви! – фыркнул демонубийца. – На беду, у нас с тобой общая мамочка, и я забочусь о ее душевном благополучии. Вдруг известие, что тебя убили, ее огорчит? Ты, конечно, урод каких мало, но какникак родная кровь…
– Ты можешь не болтать хотя бы пару часов? – перебил Аолен с несвойственным эльфам раздражением. – Твоя рана едва затянулась. И некрасиво издеваться над беспомощным!
Хельги снова противно хихикнул. Он прекрасно знал, что любому фьордингу гораздо приятнее быть названным «уродом» нежели «беспомощным». Это едва ли не худшее из оскорблений. А что касается раны, так она была расположена далеко от голосовых связок, болтовня ей никак не повредила бы.
Аолен только рукой махнул. Он был иного мнения, но что толку спорить с существом, чья цивилизованность, образованность и прогрессивность удивительным образом сочетается с дремучим невежеством в отношении медицины? Впрочем, разговоры скоро прекратились сами собой, слишком измучены были собеседники.
Ночь провели они под сводами храма, одолеваемые кошмарами. Не теми, что поутру кажутся нелепыми и забавными, а самыми настоящими, тягостными и зловещими, – такие хочется как можно скорее забыть и никому не рассказывать.
То один, то другой просыпался с воплями и будил остальных. Убедившись, что выспаться в обители зла невозможно, поднялись еще до рассвета, уселись вокруг костра, вяло переговариваясь о пустяках. Не сразу заметили отсутствие Улафа.
Воспользовавшись тем, что ослабевший от потери крови Орвуд задремал на дежурстве, неблагодарный фьординг сбежал. Где только силы взял?
– Замерзнет, идиот, – прокомментировал Хельги. – Но это уже не наша вина.
Гелиограмму не ждали – небо было затянуто тяжелыми снеговыми тучами, – поэтому чуть не проворонили. Косой розовый лучик чудом пробился сквозь небесную мглу и коснулся мозаичного пола храма.
«Через кристалл, что прошлое хранит, да будет Силе в миг сей путь открыт» – гласила древняя надпись…
– И где он, интересно, «сей путь»? – гадал Рагнар и крутил головой, будто в самом деле надеялся увидеть дорогу, по которой вмиг полезет злая сила.
Орвуд с такой постановкой вопроса не согласился:
– Спросил бы лучше, что за кристалл? Который прошлое хранит?
Хельги призадумался:
– А помните, вы мне говорили, что кристалл Акнагаррона показывает прошлое? Может, это он имеется в виду? Не зря же меня через границу миров таскало?
– Точно! – подскочила Энка, забыв о больной ноге. – Через кристалл Акнагаррона силе открывается путь в мир! Не путь «сей», а мир «сей», то есть наш…
– Но ведь кристалл сейчас не в нашем мире, а у Макса…
– Значит, мы спасаем не наш мир, а мир Макса!
– !!!
– А зачем мангорритам нужен мир Макса? – спросила Ильза робко. – Как они туда попадут, они ведь не демоны?
– Ни за чем. Скорее всего, они и не подозревают, что кристалла нет в нашем мире. Если им вообще известно о существовании иных миров, – предположил эльф. – Хельги нужно немедленно забрать кристалл, вернуть в наш мир!
– Это еще зачем?! – возмутился Орвуд. – Если мангорритам суждено взять власть над миром, пусть это будет другой мир, не наш!