Но... читается легко и любовь-морковь
299 
– На самом деле, виноват Хельги! – вынесла приговор сильфида. – Мог бы уже научиться сдерживать свои желания! Как нежная фея, право! То ему костер подавай прямо в орочьем логове, то спать хочет неделями, то лета среди зимы!
– Зато мы теперь не замерзнем. – Обиженный Эдуард вступился за наставника.
– Да уж! Чточто, а замерзнуть нам теперь не грозит! Давайте уже выбираться куданибудь. Я не жаба, чтобы в болоте жить!
Да, именно там они и очутились: в теплом, вонючем, пузырящемся и булькающем болоте. Плюхнулись в самую трясину, еле выползли на огромную корягу, очень кстати оказавшуюся поблизости. Сидели на ней, мокрые, грязные и злые. И ни малейшего представления не имели о том, где именно, в каких краях находятся. Одно было очевидно: очень далекоот Срединных Земель.
Любому из пестрой компании спасителей мира доводилось бывать на болотах, и не раз. То были нормальные, добропорядочные болота с уродливыми, малорослыми и кривобокими деревцами вокруг, с яркой, светлозеленой травой на участках не особенно глубоких, с черными, топкими ловчими ямами болотников, с кислой ягодой клюквой во мху… С гнездами диких уток, с озерцами, на которые из лесу на водопой приходят лоси – их широким раздвоенным копытам трясина не страшна, с лягушками, что по весне трубят такими голосами, будто и вправду настает конец света, с кровососамикомарами…
Южное болото отличалось обилием тростника, небывалой, в два человечьих роста, высоты. Изза него невозможно было оглядеться и понять, далеко ли простирается трясина. Склонная к клаустрофобии Энка страдала, чувствуя себя как в ловушке. Не умея различать, где глубоко, где мелко, путники без конца проваливались в топь. Лягушек, и особенно комаров, здесь тоже имелось в избытке. Были и пиявки. Хельги почемуто считал их красивыми, остальные их боялись и орали, не исключая Рагнара и Меридит. Не было гнезд диких уток, кислой ягоды клюквы и лосиных водопоев. И, что самое досадное, не попадалось ни одного болотника или когонибудь еще, более или менее разумного, у кого можно было бы разузнать дорогу и выяснить свое местонахождение.
За неимением лучшего воззвали к Силам Судьбы – тянули жребий. Выпало идти на восток. День шли, другой, третий… Улаф тоже двигался вперед, сам, слава всем богам.
Продираться через заросли тростника с его тушей на руках было бы совсем невыносимо. А ведь придется, думал Рагнар, косясь на тяжело ковыляющего фьординга. Скоро он свалится. Нелегко приходилось всем – сказывались недавние плохо залеченные раны, неожиданная жара, от которой успели отвыкнуть, вонь, духота, сырость. Но Улафу было еще хуже. У него от дурного климата загноились все ссадины на физиономии, слились в один большой нарыв. Эльф ненавязчиво предложил свои услуги врачевателя, но получил гордый отказ и решил больше не напрашиваться.
– Совсем свалится, тогда я его насильно попробую исцелить. А пока, если хочет, пусть мучается, – сказал он шепотом Рагнару.
Особенно остро на болоте стоял вопрос ночлега. Первую ночь коекак пересидели на связках тростника, не выспались совершенно. На вторую Хельги нашел оригинальное решение проблемы. Сгонял в Уэллендорф, купил в лавке магического товара стол для спиритических сеансов, самый большой из имеющихся в наличии (чтобы всем хватило места, а главное, чтобы не выронить в Астрале). Установил его, и получилась довольно удобная, покрытая малиновым сукном платформа. Правда, снилась на таком ложе всякая околесица, да и сукно сразу изгваздалось, но подобными издержками вполне можно было пренебречь.
Так и повелось. Утром стол кочует в Уэллендорф, на университетскую конюшню – Хельги договорился держать его там, а вечером отправляется в неведомую даль, на болота… «Вряд ли во всем свете найдется еще хоть один спиритический стол, ведущий столь бурную жизнь», – размышляла Ильза. И завидовала столу. Она тоже хотела бы проводить дни в Уэллендорфе, пусть даже на конюшне, лишь бы не в болоте. Она же не жаба! Увы! Сколько раз Энка ругалась, требовала отправить их в Уэллендорф вместе со столом!
– Ты притаскивал Макса! Из другого мира! Ты нас из дворца некроманта вытащил! И ничего не случилось! – взывала она.
Тщетно. Хельги бледнел и наотрез отказывался.
– А если оно никогда не кончится, это распроклятое болото? Бросишь нас тут помирать?
– Когда будет ясно, что мы помираем, тогда я рискну. Но не раньше!
299 
