432 
– Ваше величество умеет видеть в астрале? – спросил он вежливо.
Королева чуть приподняла левую бровь – это выражало легкую заинтересованность.
– Взгляните на него, ваше величество! – Эльф указал на Хельги.
– Не надо на меня глядеть! Ничего хорошего вы там не увидите! – запротестовал тот.
Но королева его и слушать не стала. Легкая тень пробежала по ее лицу, выражение его стало отрешенным и странным; подобное друзьям доводилось не раз наблюдать у Хельги во время его мысленных путешествий по магическому пространству. Спустя несколько секунд Мэб вернулась в физический мир. Теперь в глазах ее читался неприкрытый испуг. Но голосом своим королева владела попрежнему.
– Вы явились мне на погибель? – спросила она спокойно, не растеряв ни капли величия.
– Нет. Я рассказал вам чистую правду, ваше величество. Мы не имеем злых намерений, – отвечал Аолен.
Королева не поверила:
– Если все так, как ты говоришь, почему вы здесь, а не в своем времени? К чему вам обременять себя подвигами? Почему вы позволили забрать вашего спутника? Если вам покровительствует демон столь грозный и могучий, почему бы вам просто не вернуться домой? Ответь мне.
Аолен молчал. Он не знал, что ответить. Обернулся к друзьям, ища поддержки. Лицо его выражало полнейшее смятение. Не мог же он признаться королеве, что представляет собой грозный и могучий демонпокровитель на самом деле.
К счастью, в отличие от честного и благородного эльфа, упомянутый демон врать умел прекрасно. Смотрел на собеседника честными глазами и нес такое, что у тех, кто знал истину, уши вяли. Именно так он поступил и теперь.
– Я играл в кости с богом Одином! На желания! – объявил он неожиданно, озадачив всех присутствующих, включая собственных друзей.
– И что с того? – От удивления королева сбилась с величественного тона.
– Увы, я плохой игрок! – Тут глаза демона эффектно полыхнули желтым огнем, милая улыбка превратилась в жутковатый оскал. – Теперь мне позволено лишь убивать, разрушать и уничтожать. В остальном я на ближайшее столетие простой смертный. Только убивать! Понимаешь, о чем я?
Королева понимала.
– Я повинуюсь, Великий! – прошептала она.
– Вот и прекрасно. Тогда отвечай: что за пророчество? Что за старца с юношами ты видела?
Взор королевы снова стал неподвижным и отсутствующим. Низким, грудным, немного даже чужим голосом произносила она слова очередного пророчества.
– В лето, когда прольется над благословенными островами Эмайн кровавый дождь, явятся Странники из иных эпох. Чисты будут сердца их и помыслы их, но гибель будут нести они миру. Нельзя убить их, ибо не таков путь к спасению. Невинная кровь преумножит бедствия во сто крат, и не будет более надежды. Нельзя остановить их, ибо души их тверды, бесстрашны, непреклонны, неподкупны и слепы. Нельзя помешать им, ибо сильны они в вере своей. Лишь тот, кто отважится истреблять Зло, порожденное Добром, убережет Мир от гибели… – Мэб перевела дух и продолжала: – Кровавый дождь пролился над нашими землями о средине лета. Странники пришли. Мне было откровение во сне, я видела их. Старец благородной наружности и четверо миловидных юношей с ним. Ничего угрожающего не было в них. В их душах нет места злу. Но они опасны, я чувствую сердцем!..
– Чтото я не понял, – невежливо перебил Хельги. Он уже вышел из театрального образа демонаубийцы (по мнению Аолена, преждевременно). – Если нет никакой возможности остановить Странников, зачем ты велела приволочь нас… в смысле их… сюда?
– Спрятать! Запереть! Задержать! – Теперь королева почти кричала. – Не в силах я сложа руки наблюдать начало гибели моего мира! И я не остановлюсь! Повсюду в Староземье у меня есть глаза и уши! Я сделаю все, что смогу!
– Вот и прекрасно! – одобрил Хельги. – А мы тем временем пойдем своей дорогой. Истреблять зло, порожденное добром. Думаю, затем нас сюда и зашвырнули Силы Судьбы. – Последняя фраза была обращена уже не к королеве, а к спутникам.
Те согласно кивнули.
Мэб тоже не стала возражать. С демономубийцей не поспоришь, будь ты королевой хоть целого мира.
– Привести пленника! – отдала приказ она.
– А вот это уже лишнее! – поспешил остановить Хельги. – Мы будем вам чрезвычайно признательны и приложим к делу спасения мира особое усердие, если ваше величество согласится оказать нашему спутнику гостеприимство до той поры, пока мы за ним не вернемся.
432 
