Но... читается легко и любовь-морковь
678 
– Конечно, жалко! – смиренно кивал подменный сын ярла. – При такой черепашьей скорости езды, неподвижно сидеть верхом очень холодно! Недолго и простудиться. Пешком нам будет гораздо теплее! – и важно процитировал мудрое изречение иного мира. – Жизнь есть движение!
Лошадей оставили на границе. Но не потому, что прониклись состраданием к нелёгкой участи четвероногих. По словам пограничных стражей, на землях севернее Оттона свирепствовала бескормица, и сена для лошадей нельзя было достать ни за какие деньги. За сеном шли в Оттон. Ходили слухи, будто один оборотистый десятник с приморского участка уже успел составить неплохой каптал торговлей через границу.
– Спекулянт! Контрабандист! На галеры его! – Рагнар сделал вид, что сердится, хотя на самом деле искренне радовался удаче доморощенного коммерсанта.
– А почему случилась бескормица? Разве лето было засушливым? – полюбопытствовал Хельги. Ему показалось странным: в Оттоне урожай – хоть отбавляй, а на сопредельных землях – голод.
Ответ начальника стражи – именно с ним вели беседу наёмники – был не менее странным.
– Нет. Лето было хорошим. Те, кто приходят к нам на границу, говорят, что они не успели заготовить сено.
– То есть как «не успели»?! Чем же они занимались всё лето?! – теперь возмущение Рагнара было искренним: о чём думают местные власти, позволяя своим подданным бездельничать всё лето?
И ещё один странный ответ.
– Они говорят, что молились…
При всей своей внешней бесшабашности, король Робер Оттонский был опытным воином и толковым правителем. Охрану северных и восточных границ, и без того надёжную, он усилил пятикратно. Провожать своего принца и его товарищей в дальний и опасный путь выстроилось целое войско. Всё было как положено – краткие тожественные речи, салютование мечами, воинственные выкрики… Но УлльБриан, обернувшись, вдруг заметил, что многие из стражников, вослед уходящим, украдкой вычерчивают пальцем в воздухе охранные символы, и на лицах их застыло то скорбное выражение, с каким воины провожают павших друзей в долину забвения. Тогда ему сделалось понастоящему страшно…
Последние дни пути выдались такими морозными, что у Орвуда борода стала колом. Но путники были даже довольны. От мороза можно спастись у костра, от всепроникающей оттепельной сырости – только под крышей. Но на изгородях трёх встречных сёл развевались узкие чёрные тряпки – знак морового поветрия. На постой не попросишься! До четвёртого села, последнего перед Буккеном, болезнь ещё не дошла, но и туда решили не соваться, обошли стороной и заночевали в поле. На всякий случай. Часто зараза начинает убивать прежде, чем её успевают заметить.
Больше всего наёмник боялись, что их не пустят в Буккен. Даже если туда не добрался мор, город могли закрыть заблаговременно. Дорогой Хельги усердно вспоминал цвет буккенских городских стен – на случай, если придётся проходить насквозь. Напрасно мучился. Ворота стояли распахнутыми настежь – заходи кому не лень. Легкомысленные горожане даже не потрудились выставить патруль из лекарей и магов – проверять, нет ли на теле входящих чёрных язв, красных волдырей или иных признаков болезни.
Орвуд, как известно, принадлежал к числу тех существ, что очень любят давать окружающим мудрые советы и наставлять на путь истинный.
– Разве вам не известно, что по округе гуляет мор?! – осведомился он у привратника. – Почему вы пропускаете в горд всех, без разбора?! Почему не держите в карантине?!
Прямо перед наёмниками, ворота миновала большая телега, тяжело гружёная пожитками. Среди узлов и сундуков копошились ребятишки, лошадей вёл под уздцы мужик с типичной внешностью землепашца. Видно, спасаясь от бескормицы и мора, в город из села перебиралось целое семейство. Как знать, не везли ли они с собой невидимую беду?
Меридит сердито ткнула гнома в спину. Не хватало, чтобы городская стража начала претворять в жизнь его советы прямо сейчас! Но привратник в ответ только ухмыльнулся.
– Проходите, почтенные, не бойтесь! В Буккене вам никакая зараза не страшна! Тут вы под защитой Богов!
Друзья переглянулись. С каких это пор у богов появился интерес защищать смертных от заразы? Прежде за ними подобного не замечалось!
Стражник, толстенький дядька, сонный и глуповатый на вид, будто разгадал их мысли:
678 
