Но... читается легко и любовь-морковь
705 
– Ой! Ты кто?!
– Я – дух Анаха. Живу в сосуде. Ты меня вызвал! – дух говорил постароземски с заметным южным акцентом.
– И что же?! Ты теперь станешь мои желания исполнять?! – испуганный принц вновь полез в карман. Там было пусто попрежнему.
– Неа! Не стану! – охотно отвечал Анаха.
– А что станешь? – спросил Эдуард глуповато.
– Есть стану. Пить стану. Вино! Есть у тебя вино урожая двенадцатого года?
– Никакого у меня нет! – буркнул принц резко. Ему начинало казаться, что над ним насмехаются. – Не знаешь, как запихнуть этого обратно? – обратился он к Балдуру.
Тот щёлкнул пальцами, и громко протестующего Анаху затянуло в горлышко сосуда.
– Уммарская обманка! – пояснил колдун. – Такие делали в Сехале в конце прошлого века. Легковерный покупатель думал, что приобретает ифрита, а вместо этого получал совершенно бесполезного прожорливого уродца.
– А за «уродца» и ответить можно! – донеслось из сосуда.
– Умолкни! – Балдур шлёпнул по горлышку ладонью.
Анаха умолк. Но очень ненадолго.
– Пожратьто хоть дайте, скряги северные! Полвека росинки маковой во рту не держал! Отощал совсем! – воззвал он через минуту. – Вай, вай, горе мне, несчастному!
Жалостливая Ильза принялась пропихивать через горлышко кусочки солонины.
– Откуда этакое чудо взялось здесь, в герцогствах?! – удивился несообразительный Рагнар. – Загадка!
– Чего уж проще?! – снисходительно растолковал Орвуд. – Валялась, ради забавы, у какогонибудь колдуна. Его сожгли, добро разграбили, что покрасивее – снесли на базар. Та баба, торговка, поди, и сама не знала, что за дрянь продаёт.
– Попрофу без офкорбленй! – вновь подал голос Анаха. Слова звучали невнятно – дух говорил с набитым ртом. Но напрасно Ильза ждала благодарности! – Это еда вафа – дрянь, а не мой дом! – и добавил чтото посехальски. Благо, Ильза не знала южного наречия, иначе, обиделась бы ещё больше.
– На! Забирай! – рассерженная девушка протянула обманку владельцу. – Сам корми! А ещё лучше – выброси!
– Эй! Не надо! Не выбрасывай! Я буду смирный! – Анаха забарабанил кулачками по металлу. – Уж и пошутить нельзя!
Принц молча спрятал покупку в мешок. Он был недоволен: сменял одну магическую пакость на другую. Но выкинуть, будто ненужную вещь, разумное и беспомощное существо – рука не поднималась.
– О! Ты достойный ученик своего наставника! – принялась ехидничать Энкалетте. – У него есть чёрный дух, а у тебя – синий! Очень креативно! Ты можешь гордиться!
– Типун тебе на язык! – возмутился Хельги. – Нашла, о ком вспомнить! Соскучилась по его сюрпризам?!
«Типун тебе на язык» – было любимым выражением Орвуда. В устах смертного – пустая, ничего не значащая фраза. Но грозные и могучие демоны должны быть осторожными в своих высказываниях! Или это был маленький привет от Царя Народов? Так или иначе, язык вредной сильфиды удалось привести в порядок лишь совместными усилиями Аолена и Балдура Эрринорского.
– Пусть это послужить тебе уроком! – язвила Меридит противным благонравным голоском.
– Сама дура! – сильфиде было нечем крыть.
Но урок пропал даром. Едва избавившись от болячки, Энка переключилась на новую рубашку и её несчастного обладателя: уж не собрался ли он ходить на балы, в такойто красоте?! Или, скажем, слагать вирши при луне?
Хельги в ответ оставалось лишь шипеть от злости – возразить он не мог. Рубашка, и впрямь, придавала ему тошнотворноромантический вид, совершенно не подобающий воину. Спасибо ещё, что она пока скрыта под курткой и белой рясой. А летом что будет?! И зачем он, когда был в другом мире, отказался от клетчатой рубашки Макса?! Не хотелось злоупотреблять гостеприимством, и так от него сплошные хлопоты – является без предупреждения, подбрасывает собак, сам живёт по нескольку дней кряду… Знал бы, как дело обернётся – наплевать, взял бы! У той рубашки тоже фасон странный, но всё же лучше, чем кружева!
– Не страдай! – велела сестра по оружию. – До лета мы тебе десять раз другую купим! В крайнем случае, с трупа снимем. Мало, что ли, по Староземью трупов валяется?
…Трупов валялось много. В пяти часах ходу от Рииля встретился перебитый торговый обоз. Картина была знакомая – истерзанные тела, выеденные внутренности. Нежить вольно гуляла по западным землям.
705 
