Особенно,... 
37 
— Это нечестно.
От его ответной улыбки ноги ее сразу стали как ватные.
— Что нечестно, дорогая?
— На тебе только полотенце, а на мне масса одежды. Будучи женщиной современной, я требую равенства.
— К тому же полотенце уже упало.
Опустив взгляд, Эмили покраснела.
— Действительно…
— В интересах соблюдения равенства я должен уложить тебя в постель и снять с тебя все до последней нитки.
— Звучит многообещающе, — сказала она с улыбкой.
Взяв ее на руки, Стив отнес Эмили в спальню, открыв дверь ногой.
— Хочу, чтобы ты знала… я принес тебя сюда не просто для того, чтобы переспать. Если честно, я еще не знаю, что ты для меня представляешь, но между нами есть нечто особенное.
Но Эмили не хотелось разговоров, особенно разговоров о будущем. Потянувшись к нему, она поцеловала его в губы, отметив горящий желанием взгляд. Остановившись возле кровати, Стив положил ее на смятые простыни.
— Этой ночью я мечтал о тебе. И вот ты здесь, в моей постели.
— Там, где мне хотелось быть, — прошептала она.
Обнаженный Стив склонился над ней и поцеловал со страстным нетерпением. Притянув его к себе, Эмили наслаждалась близостью их тел и силой желания партнера. Сердце ее билось как бешеное, что было сил она прижалась грудью к обнаженному торсу Стива.
— Кажется, ты что-то говорила насчет одежды? — пробормотал он.
Она счастливо рассмеялась.
— И что ты собираешься с ней делать?
Стив приподнялся на руках.
— Сейчас покажу.
Медленно, с тщательно сдерживаемым нетерпением, он потянул вверх ее свитер, пока груди не оказались на свободе.
— Я и не представлял, что ты настолько красива. Скажи, что это не сон, Эмили, — попросил Стив после минутного молчания.
— Не сон, — подтвердила она и добавила: — Теперь я покажу тебе.
Приподнявшись на кровати, она сняла свитер через голову. Черные как смоль волосы упали на груди, полуприкрыв и одновременно подчеркнув их совершенство. Взяв одну из прядей, Стив щекотать ее кончиком напрягшиеся соски, затем, нагнувшись, продолжил делать это губами до тех пор, пока Эмили не застонала от удовольствия. Тогда, уложив ее обратно на подушки и расстегнув молнию джинсов, он стянул их с нее.
Почувствовав его пальцы на своих бедрах и не в силах сдержать довольного возгласа, Эмили выгнулась навстречу и тут же почувствовала всем телом вес и возбуждение Стива.
Как глупо с ее стороны было думать, что ему ее больше не хочется, когда каждое нетерпеливое прикосновение, каждое содрогание тела свидетельствовало об обратном. Желая поскорей ощутить Стива внутри себя, Эмили подалась к нему и внезапно подумала: «Сейчас я получу то, зачем приехала сюда: совокупление со Стивом. И возможную беременность, ребенка, о котором всегда мечтала…»
А ведь в последние несколько минут мысли о ребенке совершенно вылетели из ее головы. Отвернувшись, Эмили закрыла глаза, чувствуя себя так, будто ее окатили холодной водой. Стив не скрывал своих намерений, тогда как она собиралась обмануть его, использовать в своих целях. Можно ли было так поступать — ответить на искренность ложью?
— Эмили, что с тобой? Я сделал тебе больно?
В голосе Стива звучала такая забота, что стыд охватил ее с новой силой. Она не могла поступить подобным образом, как бы ей ни хотелось ребенка, лгать ему словами или делами было просто невозможно. Он этого не заслуживал.
— Мне… мне нужно кое-что тебе сказать, — пробормотала Эмили.
Приподнявшись на локте, Стив отвел упавшие ей на лицо волосы.
— В чем дело, дорогая?
— Дело в причине, по которой я приехала сюда, — торопливо начала он, боясь передумать, — Стив, мне так стыдно говорить тебе это!
— Говори, Эмили.
— Я всегда мечтала стать матерью. Но Станислас не хотел детей, хотя сказал мне об этом только после свадьбы. А мне скоро уже тридцать. Поэтому-то я и решила приехать сюда, переспать с тобой и, может быть, забеременеть… О, Стив, я понимаю, что это звучит ужасно, прости меня!
Его лицо помрачнело.
— Но что заставило тебя признаться мне? Потому что, должен сказать, я даже не подумал о том, что надо предохраняться.
— Я не могла использовать тебя подобным образом, — ответила Эмили еле слышно. — Или обманывать. Это было бы нечестно.
Стив повернул ее лицо к свету.
— Так, значит, все это было лишь игрой? — хрипло спросил он. — Ты только имитировала страсть, надеясь забеременеть?
37 
