Особенно,... 
38 
— Нет!
— Ты в этом уверена?
— Стив, поверь, мне хотелось тебя так, как никогда не хотелось Станисласа. Я не могу ни объяснить этого, ни понять, но это правда. Неужели ты полагаешь, что я легла бы с тобой, если бы было по-другому?
— Может быть… В конце концов, что я о тебе знаю?
— Я никогда не спала ни с кем, кроме Станисласа. Да и секс с ним стал мне ненавистен почти с самого начала. В постели он был так же эгоистичен, как и во всем другом. — Слова потекли словно сами собой. — Как бы я могла лечь с тобой, если бы не хотела? — Она нахмурилась, подбирая более точные выражения. — Это походило бы на то, как если бы я написала книгу не с помощью моего воображения, а списала бы ее у кого-нибудь другого. Неужели ты этого не понимаешь? К тому же, — добавила Эмили с вызовом, — если бы мне нужно было только забеременеть, я просто промолчала бы.
Стив подавил вздох облегчения.
— Полагаю, что так.
— Мне действительно очень жаль, — с грустью сказала Эмили. — Я улечу первым же рейсом… Да и вообще не стоило прилетать. Должно быть, на меня просто нашло умопомрачение. Разумеется, мне не надо встречаться с Долли, — это лишь усугубит ситуацию.
Однако Стив явно не слушал ее, у него был вид человека, о чем-то напряженно думающего. Сев на кровати, Эмили схватила свитер — несмотря на свое признание, ей все еще хотелось его, все тело ныло от неудовлетворенного желания.
Впрочем, знать ему об этом было ни к чему. Хорошего понемножку.
— Послушай, — наконец сказал Стив каким-то не своим голосом, — все это может обернуться даже к лучшему.
— Совершенно не понимаю, каким образом, — возразила она. — Я возвращаюсь домой, Стив. Сегодня же.
— Ты можешь получить ребенка, Долли — мать, а я… а я могу каждое утро просыпаться рядом с тобой в постели.
Сердце Эмили словно сжала чья-то ледяная рука.
— Что ты имеешь в виду?
— Брак, — заявил он.
— Брак?! — воскликнула она.
— Совершенно верно. Между тобой и мной. Мы поженимся. Я с радостью стану отцом твоего ребенка, а Долли будет в восторге, если у нее появится брат или сестра. Уверен, ты ей понравишься. Она сможет вернуться домой и жить с нами, так что проблема ее тоски по дому отпадет сама собой. Тебе тоже не придется подрабатывать на стороне. Я оплачу твои долги, и ты целиком посвятишь себя творчеству. Так что все складывается просто превосходно.
— Но я не хочу выходить замуж!
— Разумеется, хочешь. Тебе ведь нужен ребенок?
— Ты что, никогда не слышал о матерях-одиночках?
— Зачем же так, если есть прекрасная альтернатива, — решительно возразил Стив. — Гораздо лучше, если у ребенка будут оба родителя. Это основная причина моего желания жениться на тебе: я хочу, чтобы у Долли была мать.
Прекрасная альтернатива! Впечатление такое, будто речь идет не о таинстве брака, а о рынке акций.
— Ты не желаешь меня слушать! — сердито воскликнула Эмили. — Может быть, тебе и хочется жениться. Зато мне — нет!
— Сколько можно повторять тебе: я не Станислас!
— Может быть, и так. Хотя откуда я могу знать, пока не станет слишком поздно? Что представляет собой Станислас, я тоже поняла только после брака.
— Тогда мы можем пожить немного вместе, чтобы узнать друг друга лучше.
У него на все были ответы. Чувствуя себя несколько растерянной и крайне разочарованной, Эмили натянула свитер через голову.
— Возможно, я вообще никогда не выйду замуж, и уж ни в коем случае за еще одного ныряльщика. И хватит об этом! Давай позвоним в аэропорт, а потом позавтракаем.
К ее крайнему неудовольствию, Стив рассмеялся.
— Ты сейчас похожа на взъерошенного воробья. Остынь и подумай немного. Нам троим… нет, четверым, если родится наш ребенок, будет от этого только лучше. Все так просто.
Наш ребенок… В сердце больно кольнуло.
— Знаешь, что плохо в твоем сценарии? В нем все время говорится об удобствах… и ровным счетом ничего о чувствах.
— Хочешь сказать, что ничего не испытывала, когда я тебя целовал? — огрызнулся Стив.
— Любовь, Стив, — вскипела Эмили. — Я говорю о любви! Ты не любишь меня, а я не люблю тебя. Как же мы можем пожениться?
— Насколько я понимаю, выходя за Станисласа, ты его любила… так же, как я любил Луизу. Станислас чуть не довел тебя до ручки. Луиза сделала то же самое со мной. Пойми, соглашение, к которому мы можем прийти, гораздо лучше, чем все эти разговоры о любви. Потому что именно этим она и является — разговорами.
38 
