30 
– Да, а я выглядел этаким возвышенным идиотом, – безучастно произнес Джеймс. – Совершил благородный поступок, женившись так быстро, как только позволили обстоятельства. Я был в таком шоке, что даже не спросил, проверялась ли ты. Одного я не могу понять, Роуз. Когда вы придумали свой дьявольский план, почему из всех несчастных ты выбрала меня?
– Я тебя не выбирала. – Она снисходительно взглянула на него. – Каждая из нас должна была охотиться за разными мужчинами. И мы просто написали разные имена на листочках бумаги, смешав их предварительно в шляпе. Мне достался ты.
– О господи! – воскликнул Джеймс. – Ты хочешь сказать, что вы кидали жребий?
– Боюсь, что так. – Теперь уже неважно, что она без памяти была влюблена в Джеймса Синклера задолго до того, как Кон предложила свой знаменитый план. Теперь Джеймс все равно не поверит. Все его мысли обращены в прошлое, к тому моменту, когда он узнал, что его благородный поступок оказался напрасным.
– Забавно, – произнес Джеймс, надевая куртку. – Две жизни полностью изменились по воле жребия.
– Да, у Фортуны своеобразное чувство юмора, – холодно согласилась Роуз.
Джеймс долго и задумчиво смотрел на нее, потом произнес:
– Я рад, что сделал над собой усилие и все-таки повидал тебя. Ты поправилась, Роуз. Тебе это идет.
– А тебе идут твои седые прядки, – вежливо ответила Роуз. Теперь, когда Джеймс уходил, она могла позволить себе быть великодушной.
– Благодарю. – Его губы медленно растянулись в улыбке. Роуз помнила, как невероятно сексуально он умеет улыбаться. Забыть такое было просто невозможно.
Раздался телефонный звонок, и Роуз, извинившись, побежала к телефону. Когда она сняла трубку, у нее на миг перехватило дыхание. Снова был неизвестный, который вновь прошептал ее имя и тут же дал отбой.
– В чем дело? – спросил Джеймс, когда она со злостью швырнула трубку на рычаг. Он схватил ее за запястья. – Роуз, ради бога, скажи, что случилось? Ты побледнела как смерть!
Роуз слабо улыбнулась, ее била дрожь.
– Так, надоедливые абоненты!
Джеймс выпустил ее и принялся нажимать на клавиши телефона, пытаясь определить, откуда звонили.
– Тебе и раньше звонили? – строго спросил он.
– Да. Это уже третий звонок. Но есть еще и розы.
– Какие розы?
Роуз внезапно почувствовала необходимость с кем-то поделиться и рассказала Джеймсу все – и про звонки, и про валентинку, и про розы. В конце рассказа она невесело улыбнулась и заметила:
– Я хотя бы знаю теперь, что это был не ты.
– Я? – грозно прорычал Джеймс и, прищурившись, посмотрел на Роуз. – Ты действительно допускаешь, что я способен так тебя терроризировать?
Она пожала плечами.
– После десятилетнего молчания такой поступок выглядит глупо, но, признаюсь, пару раз я подумала на тебя. Валентинка, например, совершенно случай но оказалась похожей на ту, которую ты мне прислал однажды. А розы мог бы прислать любой, кто знает мое имя.
Джеймс ответил ей настороженным взглядом.
– А твой парень не может заниматься такими вещами?
– Конечно, нет, – отрезала Роуз. – Энтони очень рассердила открытка, а розы и подавно. Но про звонки и вторую розу я ему ничего не сказала.
– Лучше скажи. А что говорит этот неизвестный?
– Ничего. Только дышит в трубку и шепчет мое имя. – Она поежилась. – Всю ночь после первого звонка я просидела с зажженным светом.
– Звони в полицию, – отрезал Джеймс. – Может быть, дело так и закончится розой и телефонными звонками, а может, и чем похуже. Фанатизм – опасная штука.
– Ты думаешь, это маньяк? – с ужасом переспросила Роуз.
– Возможно. – Джеймс серьезно посмотрел на нее. – Роуз, мне не хотелось бы оставлять тебя сейчас одну. Кто-нибудь может остаться у тебя на ночь?
– Да, конечно. Я могу позвонить Минерве. Но я не хочу. – Она сжала зубы. Джеймс помрачнел.
– Тогда сообщи в полицию. А я пока ненадолго останусь с тобой. Во всяком случае, пока к тебе не вернется нормальный цвет лица.
– Спасибо. Я бы хотела, чтобы кто-нибудь побыл рядом, даже... – Роуз осеклась и покраснела, увидев, как глаза у него сверкнули.
– Даже я, Роуз?
– Я не хотела показаться грубой, – сухо ответила она. – Просто сначала все выглядело даже забавно, но теперь мне не до смеха. Одна мысль, что кто-то наблюдает за мной даже сейчас, невыносима.
– Если он сейчас тебя видит, то знает, что ты не одна. Если он снова позвонит, – угрожающе добавил Джеймс, – я сам возьму трубку, и в следующий раз этот негодяй десять раз подумает, прежде чем звонить сюда.
30 
