36 
Потом он лег рядом, подперев голову рукой и глядя на нее с обожанием.
Она посмотрела на него в ответ, пытаясь соответствовать выражению его лица. Это было просто. «Слишком просто», — подумала она с тревогой.
«Он просто играет, — предупредил внутренний голос. — Не забывай об этом».
«Я тоже играю, — ответило ее внутреннее «я». — Я не влюбилась в него! Нет! Нет! Нет!»
— Давай отложим это на потом, — попросила она Трэвиса, — еще слишком рано, чтобы загорать.
Шарлин торопливо встала, ощущая необходимость оказаться как можно дальше от Трэвиса. Это было опасно.
Кто-то принес надувные шары для игры на пляже, которые подкидывались высоко в небо. Многие играющие выставляли свои фигуры напоказ в выгодном свете. «Но ни один не может сравниться фигурой с Трэвисом», — подумала Шарлин, высоко оценивая его внешние данные.
Следуя «режиссерскому замыслу», они взялись за руки, прогуливаясь по кромке воды, догоняя друг друга со смехом, да и вообще мастерски отыграли представление.
Его руки были восхитительно сильными, и она осмелилась поднять свою руку и положить ему на грудь. Она почувствовала ровное сердцебиение под своими пальцами и поняла, что в ее жизни не было более сладостного мгновения. А может, уже и не будет, так что она запомнит и сохранит это сокровище навсегда.
— Как ты справляешься? — спросил Трэвис, наклонившись к ней, чтобы говорить потише.
— Я получаю удовольствие. Я же сказала, что все сделаю, серьезно.
На мгновение что-то промелькнуло в его глазах.
— Абсолютно все?
— О чем это ты?
— Я сам бы хотел это знать.
— Вы оба выглядите слишком серьезными. Скажите что-нибудь друг другу, — подсказал Джо, наблюдавший за ними неподалеку.
— Ты наступил мне на ногу, — горячо сказала Шарлин.
— Что-нибудь приятное, — уточнил Джо.
— Ты самый красивый мужчина во вселенной, — заявила она, театрально хлопая ресницами.
— А теперь ты просто смешишь его, — запротестовал Джо.
— А чего ты ожидал? — спросил Трэвис, ухмыляясь. — Как можно сохранять невозмутимое выражение лица в данной ситуации?
Появились журналисты и фотографы.
— Эй, Трэвис, расскажите нам о своей даме. Весь Лос-Анджелес только о ней и говорит.
— Тогда зачем мне вам что-то говорить? — сказал он слегка скованно.
Шарлин задумалась, боялся ли он обидеть ее, сказав слишком много, и убедилась в этом, когда он похлопал ее по руке, пробормотав: «Не волнуйся!»
— Да ладно. Всего пару фраз. Где вы познакомились?
— Мы буквально врезались друг в друга на студии, — легко ответила Шарлин. — Я заблудилась, а он… помог мне найтись. Может быть. Я думаю, на этом все, не так ли? — Она загадочно улыбнулась.
Как только они продолжили прогулку, она спросила:
— Надеюсь, ты не думаешь, что я сказала слишком много?
— Это было блестяще! — резюмировал Джо. — Прекрасная история. Ты действительно в этом знаешь толк, правда, Трэвис?
— Да, — согласился он. — Это так. — Трэвис через плечо оглянулся на папарацци, все еще преследовавших их, и устало проговорил: — Они что, никогда не сдаются?
— Они ждут, что ты ее поцелуешь, — рассмеялся довольный Джо. — Не тяни. — Он быстро отошел в сторону, чтобы не попасть в кадр.
— Он прав, — на мгновение задумавшись, промолвил Трэвис.
— Конечно, прав.
— Прости.
— Мы должны быть профессионалами, — уверила его Шарлин.
Солнце начало садиться, отбрасывая золотое сияние на песок и заставляя воду искриться. Словно объединенные одной и той же мыслью, они неглубоко зашли в воду и остановились, глядя в лицо друг другу.
Трэвис нежно убрал волосы с лица Шарлин.
— Время быть профессионалами, — прошептал он и наклонился навстречу ее губам.
Шарлин наслаждалась прикосновением его губ. Нежных, робких, затем решительных, умоляющих, притягательных, доминирующих.
«Это все показное действо, — напомнила она себе яростно, — в основном чтобы одурачить фотографов и лишь чуть-чуть чтобы спровоцировать меня на действие в нужном русле. Ничего настоящего. Помни об этом!»
Но было трудно помнить об этом, когда он так крепко прижимал ее к своей груди.
Чувства стремительно сменяли друг друга, приводя ее в смятение. Удовольствие, возбуждение, ощущение, что жизнь открыла новые горизонты. Но еще и страх, потому что она знала, что была на грани потери контроля над собой. Шарлин хотела его все больше и больше.
36 
