38 
Мэгги подняла голову, и глаза ее внезапно наполнились слезами. Она посмотрела на деда, стыдясь своего позора и понимая, что проиграла.
— Милорд! — послышался спокойный голос Фингела Стюарта. — Я помню установленные вами правила, но я не могу ранить в поединке женщину и не буду этого делать. Мы сражались честно, но единственная кровь, которую я приму от Мэгги Керр, это та, что принадлежит мне по праву, кровь ее целомудрия. Если в нашем поединке есть победитель, вы должны назвать его прямо сейчас, милорд.
Он наклонился, сильной рукой обнял Мэгги за талию и помог подняться.
— Ты отважная девушка, — произнес Фин негромко, так, что услышала его только она. — Но я уже не так молод, и ты здорово вымотала меня, миледи. Признай поражение, и пусть между нами воцарится мир, моя Мэгги.
По-прежнему ощущая слабость, Мэгги только кивнула и жалко улыбнулась в ответ.
— Довольно! — воскликнул Дугалд Керр неожиданно громким и сильным голосом. — Объявляю это состязание оконченным. Бег и скачки завершились вничью, но сражение на мечах выиграл Фингел Стюарт. Объявляю его победителем, и пусть никто этого не оспаривает. — Тут он посмотрел прямо на внучку: — Маргарет Джин Керр, согласна ли ты принять этого мужчину, Фингела Стюарта, в свои законные мужья во всех смыслах этого слова?
— Согласна! — громко ответила Мэгги, так, чтобы ее услышали все. — Еще до этого дня он сумел завоевать мое восхищение, а сегодня он завоевал мое уважение. С радостью и гордостью я буду его женой во всех смыслах этого слова.
Фингел Стюарт повернул Мэгги так, чтобы они оказались лицом к лицу, наклонился и поцеловал ее долгим жарким поцелуем под ликующие возгласы собравшихся. Он бы, пожалуй, унес ее отсюда прямо сейчас, да только понимал, что в этот день от них ждут не только совокупления, а гораздо большего. Господи Иисусе! Какие сладкие у нее губы! Он просто не мог оторваться от них.
От поцелуя голова Мэгги отчаянно закружилась. Ей уже доводилось узнать, что такое украденный поцелуй в щечку, за которые она отвешивала нахальным парням увесистые оплеухи, но никогда в жизни она не представляла себе подобного поцелуя. Их слившиеся воедино губы словно разжигали безжалостный огонь. Мэгги обвила Фина руками за шею и прижалась к нему, ощущая какое-то непонятное томление. Что это — похоть? Или любовь?
Фингел почувствовал, как возбужденно напрягается его плоть. Боже! Мэгги и любить будет так же неистово, как живет. Эта мысль опьяняла, и он прижал ее к себе еще сильнее, желая, чтобы она поняла, как он ее хочет.
Поцелуй прервался, и Мэгги потрясенным взглядом посмотрела в глаза Фингелу.
— Думаю, все уже поняли, что мы помирились, миледи, — решительно произнес он. — Если наш поцелуй затянется еще ненадолго, боюсь, моя Мэгги, твой дед выплеснет на нас ведро ледяной воды.
— Я никогда не знала мужчину, несмотря на все, что обо мне болтают, — негромко отозвалась она. — Ты будешь нежен со мной, Фингел?
— Сейчас декабрь, моя Мэгги, и ночи длинные, — шепнул он ей на ухо. — Я буду нежен, и мы станем любить друг друга не спеша, потому что впереди у нас вся жизнь.
— Я хочу искупаться и сменить одежду на подвенечный наряд для того, чтобы отец Дэвид благословил наш союз, — сказала Мэгги.
— Я сделаю то же самое, — ответил Фингел.
Круг ухмыляющихся мужчин расступился, выпуская их.
Они поднялись по ступеням, где все еще сидел дед Мэгги. Дугалд Керр широко улыбался обоим.
— Вы оба молодцы, — произнес старый лэрд. — Я горжусь тем, что мои правнуки родятся от такой крепкой породы. Сначала сделайте мне парнишку.
— С вашего позволения, милорд, мы бы хотели искупаться и переодеться в более подходящую для благословения одежду, — обратился Фин к Дугалду Керру.
Лэрд кивнул:
— Ну, так идите.
Мэгги и Фингел вошли в дом. Дугалд Керр встал и посмотрел на своих английских родственников.
— Отправляйтесь домой, — велел он. — Вам нечего делать в Брег-Ашере.
— Я бы предпочел остаться до завтра, — заявил лорд Эдмунд. — Ты наверняка хочешь, чтобы на благословении и на пиршестве присутствовала родня. И мы сможем засвидетельствовать честность невесты, — вкрадчиво произнес он.
— Отец!
Рейфу это очень не понравилось, он понял, что отец так и не отказался от возмутительной мечты объединить оба семейства, тем самым отдав проход под контроль одного человека, то бишь его самого.
38 
