Лёгкий, ненавязчивый романчик 
51 
— Какой сюрприз! — сказала она.
— А я всего час назад услышала, что ты уезжаешь, — задыхаясь, выговорила Чар. — Едва успела вещи в чемодан побросать! Почему ты мне не сказала?
— Не думала, что тебе это будет интересно, — ответила Мона.
Ей очень хотелось спросить: «А с какой, собственно, стати?» — но она вспомнила, что впереди у них несколько недель совместного плавания и от ссоры с Чар она ничего не выгадает.
— Разумеется, мне интересно! — с негодованием ответила Чар. — А как же! Надеюсь, ты не пыталась от меня отделаться? Ты здесь одна или с кем-то?
И она подозрительно уставилась на Мону своими маленькими острыми глазками.
Мона едва не застонала вслух. Что за невозможная женщина! Какого черта она не оставит ее в покое? Мона так ждала этого путешествия — долгих дней покоя, свежего воздуха, знакомства с новыми людьми, которых никогда не видела и, скорее всего, никогда больше не увидит.
Она надеялась на отдых и перемену обстановки, надеялась отдохнуть от своих каирских знакомых, но Чар Стратуин, явившись на борт, как будто принесла с собой весь Каир.
Мона облокотилась на перила. Она была очень раздосадована, но имела мудрость этого не показывать.
— Интересно, кто еще с нами плывет? — продолжала болтать Чар. — Знаешь, в таких путешествиях можно познакомиться с очень интересными людьми и, между прочим, богатыми! Если предложить им партию в покер…
— У меня нет лишних денег.
— У меня тоже. Тем больше причин пощипать какого-нибудь богатого дуралея!
Пароход уже отчалил; мимо них плыли зеленые пальмы, белые крыши, вершины минаретов — под раскаленным золотым небом все это казалось нереальным, словно в сказке.
И вместо того, чтобы любоваться этой красотой, ей придется сидеть и играть в карты? Мона вдруг разозлилась.
— Я не собираюсь играть на пароходе, — решительно ответила она. — Даже в бридж.
И, развернувшись, пошла к своей каюте. Но Чар так легко не сдавалась.
— Глупости! — крикнула она ей вслед. — Сегодня после ужина составим партию на пятерых! Так не забудь, я тебя жду!
Мона не сомневалась, что Чар своего добьется: она всегда добивалась своего.
Раздосадованная и злая, она сбросила шляпу и платье и растянулась на кровати. Жара стояла такая, что даже чемоданы разбирать не хотелось. Она позвонила, заказала джин с тоником и задумалась, потягивая холодный напиток из высокого стакана со льдом.
Увы, от Чар Стратуин ей уже не отделаться. Почему, ради всего святого, эта женщина так за нее цепляется? Может быть, подозревает, что у нее есть деньги?
Мона понимала, что ее легко принять за богачку. Чар в таких вещах разбирается и прекрасно понимает, сколько стоят ее наряды от Молине, Шанель и Скиапарелли. Видела она и драгоценности — подарки Лайонела, которые Мона, по его разумному совету, перед отъездом сдала на хранение в один из каирских банков.
Да, все это могло ввести Чар в заблуждение, но, с другой стороны, она же знает, где Мона остановилась. Очевидно, что ни одна богачка не выбрала бы по доброй воле вместо «Шеферда» или «Мена-хауса» крикливую и неряшливую «роскошь» второразрядной гостиницы!
— Да какая мне разница, что она думает! — сердито пробормотала Мона. Однако, понимая, что от Чар не скрыться, она собралась с духом и приготовилась встретиться с ней лицом к лицу.
Чар ждала ее, неизбежная, как счет в конце праздничного ужина. Острые любопытные глазки ее видели всех насквозь и ничего не упускали.
«Кроме одного, — сказала себе Мона. — Что бы ни случилось, о нас с Лайонелом она не должна узнать ни за что, никогда!»
Она понимала, что, когда они приплывут в Луксор, присутствие Чар на пароходе сильно усложнит ее задачу.
«Ничего, — уверенно сказала она себе, — Лайонел что-нибудь придумает».
Однако ей было не по себе, ведь Лайонелу она ничего о Чар не рассказывала. А он терпеть не мог, когда что-то усложняло их и без того сложную жизнь.
«Конечно, — думала Мона, — ему-то все нипочем, а о том, каково мне приходится, он и не вспоминает!»
Она уже начала понимать, что часто, когда дело касается чужого благополучия или чужих интересов, Лайонел становится глух и слеп.
Раз или два она даже упрекала его за это, но упреки, высказанные в объятиях, в кратком промежутке между двумя поцелуями, теряли свою остроту и проходили незамеченными.
Нет, на Лайонела полагаться не стоит — своей жизнью она должна управлять сама. Но стоит ли тревожиться заранее? Быть может, Чар найдет себе на пароходе другую компанию и оставит ее в покое!
51 
