Лёгкий, ненавязчивый романчик 
56 
Лайонел ничего не заметил, но несколько мгновений спустя он инстинктивно почувствовал, что волшебство вечера ушло.
— Ты устала, — сказал он. — Пойдем.
Она с благодарностью согласилась. Лайонел накинул ей на плечи соболий мех, и они вышли из ресторана через другую дверь, так что Чар не заметила их ухода.
И все же Моне было не по себе. В Чар она ощущала какую-то смутную, но неизбежную угрозу, словно эта женщина сделалась частью ее судьбы. Неужели она когда-нибудь принесет ей беду?
На следующее утро она отплыла в Буэнос-Айрес, а год спустя, вслед за Лайонелом, перебралась оттуда в Нью-Йорк. Страхи ее были забыты. О Чар она больше не вспоминала — до того мига, когда обнаружила в холле, словно неразорвавшийся снаряд, письмо, написанное ее рукой.
На мгновение Мону охватило отчаянное желание бросить его нераспечатанным в огонь. Но она знала: это бесполезно. Если уж Чар решила до нее добраться, так легко от нее не отделаешься.
Она медленно извлекла письмо из конверта и развернула. Сперва взглянула на подпись, отчаянно надеясь, что все-таки ошиблась. Но ошибки не было — подпись гласила: «С любовью, твоя подруга Чар». Вздохнув, Мона начала читать.
На словах «Дорогая моя Мона!» она, словно что-то сообразив, снова посмотрела на конверт. Да, письмо адресовано леди Карсдейл. Выходит, Чар знает ее настоящее имя! Мона снова взялась за письмо.
Дорогая моя Мона!
Я слышала, ты вернулась в Англию. Добро пожаловать домой! Везет же тем, кому есть куда возвращаться!
Я сейчас в Лондоне, и что-то мне здесь тоскливо. Может, будешь ангелом и приютишь меня на пару дней? Понимаю, что в войну не слишком удобно принимать гостей, но я буду только рада, как говорится, отплатить добром за добро. А если свободной кровати у тебя не найдется, может, найдется комната в местном трактире?
Буду ждать ответа. Ты не представляешь, как я по тебе соскучилась и хочу снова тебя увидеть! Кстати, в любом случае скоро окажусь в твоих краях: один мой друг управляет авиационным заводом неподалеку от Бедфорда.
С любовью,
твоя подруга Чар
Постороннему и невнимательному читателю письмо показалось бы милым и вполне дружеским, но Моне намерения Чар были очевидны. Она читала между строк:
«Не пытайся отделаться от меня отговорками. В Аббатстве места нет — поселюсь в гостинице. В крайнем случае приеду к другу в Бедфорд и уж тут-то вцеплюсь в тебя, как бультерьер!»
«Что же мне делать?» — в отчаянии думала Мона, понимая, что сопротивление бесполезно: Чар всегда добивается своего.
«Как же она не понравится маме!» — была ее следующая мысль; и с этой мыслью она отправилась искать миссис Вейл.
Ее мать писала письма; когда Мона вошла в комнату, она ласково улыбнулась дочери.
— Ну как, хорошо пообщались с Майклом? — спросила она.
— Хорошо, — коротко ответила Мона, думая только о письме, которое держала в руке. — Мамочка, — начала она робко, — ко мне хочет приехать погостить одна женщина. Мы познакомились в Каире.
— Ну что ж, место для нее всегда найдется, — ответила миссис Вейл. — Тебе, наверное, приятно будет увидеть старую подругу.
— На самом деле она мне не подруга. Она мне совсем не нравится, просто как-то неудобно отказать. Вот, почитай сама.
Она протянула матери письмо; та прочла его и отдала дочери.
— Разумеется, дорогая, мы ее примем. Напиши ей и пригласи приехать в четверг или в пятницу — в среду лучше не надо, сама знаешь, в среду у нас собирается Вязальный клуб, и тут будет яблоку негде упасть.
— Хорошо, так и напишу, — уныло проговорила Мона.
Она сама не могла объяснить, почему ждала встречи с Чар с таким ужасом. Это просто смешно. Да и что дурного можно сказать о Чар, кроме того, что она любит совать нос в чужие дела и обожает азартные игры?
«Бог ты мой! — думала Мона. — Ну почему у меня всегда все так сложно? Почему я не могу жить нормальной жизнью, как любой другой человек?»
В самом деле, ничто и никогда не давалось ей просто, и, по-видимому, простой жизни ей и не суждено. Стоило понадеяться на то, что в тишине сельской жизни она сможет забыть о прошлом — и вот пожалуйста: в ее уединение вторгается Чар с ее пронзительным, ничего не упускающим взглядом, с вечным желанием выведывать и разнюхивать.
На один безумный миг Мону охватило желание все рассказать Майклу. Что, если поймать его на слове и заставить выслушать свою исповедь — рассказать и о жизни с Лайонелом, и о Чар и своем беспричинном страхе перед ней?
56 
