Лёгкий, ненавязчивый романчик 
151 
Джек вспомнил, как, освобождая Лилу, он убил человека, а еще — как Уильям и Юджин О’Келли поступили с Айрин, отняв у нее сына, которого ей едва ли удастся отыскать.
Их с Лилой ребенка тоже уже не вернешь. Его кровь была на руках Джейка, его гибель черным пятном легла на его совесть.
Он всегда любил узкие кривые улочки креольского квартала с их каменными лестницами, чьи ступени были истерты от времени, изящными фасадами домов с коваными балконами, настоящим произведением искусства. Но сейчас он шел по ним, не разбирая дороги, поражая прохожих бледным лицом и остекленелым взглядом.
Дверь открыла мать и сразу заключила его в теплые, привычно и приятно пахнущие объятия.
— Сынок! Как хорошо, что ты зашел!
Джейк проведывал ее время от времени, когда отец был в лавке. Сейчас он вспомнил, что довольно давно не заглядывал в родной дом.
— Я ненадолго и по делу. Мне нужна Унга. На целый день. Присмотришь за детьми?
— Конечно, — сказала Кетлин, разглядывая сына, — сейчас я ее позову. А что у тебя с рукой?
— Пустяки. Я поранился.
— Неужели ты не войдешь в дом?
Джейк почувствовал, что вот-вот свалиться с ног, и согласился:
— Хорошо.
Кетлин провела его во дворик и усадила за стол под оплетенным зеленью навесом.
— Что-то случилось? На тебе лица нет!
— Я просто устал.
— К тебе обращаются даже ночью? — сочувственно спросила она.
— Случается.
Появилась Унга, и мать пошла за кофейником и чашками. Понимая, что у него мало времени, Джейк как можно короче объяснил, что случилось. Индианка не удивилась и только кивнула. Впрочем, она не удивлялась никогда и ничему.
— Мать согласилась присмотреть за детьми. Отправляйся к Лиле прямо сейчас. Ты помнишь, где она живет?
— Да, — ответила Унга и больше не промолвила ни слова, однако Джейк достаточно хорошо знал индианку, чтобы понимать: ее молчание всегда скрывает в себе нечто гораздо большее, чем можно выразить словами.
Когда Унга ушла, он сделал большой глоток кофе и не почувствовал вкуса. Отставив чашку, спросил у матери:
— Отец дома? Я зашел без предупреждения.
— Энгус в лавке. Не беспокойся, он бы тебя не выгнал. Отец близок к тому, чтобы помириться с тобой! О тебе идут хорошие слухи. Говорят, ты никому не отказываешь. Неважно, южанин перед тобой или янки, богач или бедняк. Я много раз пыталась внушить отцу, что врач не может выбирать, кого лечить, а кого нет. И почему мы должны ненавидеть тех, кто сумел нажить денег, но не имеет южных корней? Да, прежде не было принято кичиться богатством, но многие люди, кого раньше называли душой города, не пускали на порог тех, кто не принадлежал к определенному клану и не родился на Восточном побережье. Теперь былой разобщенности пришел конец. Я рада, что тебя принимают в новом обществе.
Джейк поморщился. Его раздражало наигранное воодушевление матери, и он нервно произнес:
— Поверь, мама, все не так просто. Лучше б эти люди гордились благородством, чем богатством, которое большинство из них создало путем самого бессовестного мошенничества. Помнишь, отец рассказывал о ружьях, которые после выстрела разлетались в руках солдат, и о военной форме, которая расползалась под дождем? Южан и янки объединяет только одно: они одинаково не любят и презирают темнокожих, при этом первые считают, что во времена рабства заботились о них, как о малых детях, а вторые — что осчастливили их, дав им свободу. Полагаю, Америке придется расплачиваться за ошибки в своей истории не одно десятилетие и даже не один век!
— Скажи, — осторожно промолвила Кетлин, — а та девушка-мулатка… ты все еще с ней?
— Да.
— Энгус стал отпускать товар уроженцам Севера, но для цветных вход в лавку по-прежнему закрыт. Ты делаешь успехи, Джейк, ты пользуешься уважением, ты популярен в городе: прошу тебя, оставь ее и женись на белой! — взмолилась Кетлин.
— Я подумаю над этим, — сказал Джейк, чтобы прекратить разговор, и поднялся с места. — Спасибо за кофе, мама. У меня много дел.
В это время Унга вошла в квартирку, которую Джейк снимал для Лилы, скинула на пол шаль, взглянула на мулатку, из которой, казалось, выпили жизнь, и прямо спросила:
— Ты знаешь, почему это произошло?
— Ни с того ни с сего, — устало промолвила та.
— Ни с того ни с сего ничего не случается, — заметила Унга.
Лила долго молчала, потом обронила:
151 
