49 
Идя по знакомому пути с мешком и седлом, Арни уловил за редкими кустами какое-то движение и остановился. Пара, олень и олениха, обрывали с кустов еще сохранившиеся листочки. Самец к чему-то прислушивался, подняв ветвистые рога. Безрогая самка держалась покойно. Это длилось совсем недолго, а потом животные несколькими прыжками скрылись в лесу.
Зана как ни в чем не бывало занималась своими шкурами. Она выглядела обыкновенной старой женщиной, в которой не было ничего загадочного и уж тем более — колдовского. Арни подумал, что заглянув в ее хижину, увидит там все ту же оленью шкуру, разостланную вместо простыни на матрасе из веток, и другую, служившую скатертью.
Возможно, старуха ушла в лес, потому что у нее не было ни родных, ни близких, а быть может, древний образ жизни был ближе ее душе. Сотни лет охота была единственным средством существования индейцев, без этого им пришлось бы исчезнуть с лица земли.
Зана нисколько не удивилась появлению незваного гостя.
— Ты очень выгодно продал мои шкуры, Арни, но не взял себе лишнего. Ты деловой и честный человек.
Юноша присел на корточки.
— Ты знаешь о том, что произошло? — тихо спросил он.
— Это написано у тебя на лице.
— Ты меня осуждаешь? Я помню твои слова о предательстве.
Индианка выпустила из пальцев шкуру.
— Откуда я могу знать, что будет? Перед тобой всего лишь глупая старуха, решившая немного покрасоваться перед двумя простодушными парнями. Кто я такая, чтобы тебя судить? Приходит время, и самец начинает думать только о самке. Если б этого не было, жизнь давно бы закончилась.
Арни тяжело вздохнул.
— Я могу остаться у тебя до завтра?
Индианка кивнула. Днем они бродили по лесу, а вечером она дала ему выпить какого-то отвара, и после всех волнений и тревог он спал спокойно и крепко, как младенец.
То ли благодаря словам Заны, то ли данному ею напитку, то ли хорошему отдыху, наутро Арни возвращался на ранчо Иверса несколько успокоенный.
В конце концов, старая индианка была права в главном: он не мог позволить себе разочаровать девушку, которая так сильно его любила, что не побоялась пойти против своего отца.
Арни сразу понял, что Надин не спала всю ночь и что она много плакала. Но она встретила его в дорожной одежде; значит, все же надеялась, что он вернется.
Один из ковбоев вывел двух лошадей, на одну из которых Арни водрузил седло Кларенса.
Иверс вышел проводить дочь и будущего зятя. Он выглядел спокойным и уверенным в себе.
— Не торопитесь возвращаться. Погуляйте в Шайенне. Медовый месяц есть медовый месяц!
Арни, у которого было всего пять долларов, промолчал.
— Возьми, — добавил Иверс, протягивая ему винчестер. — Эта штука заменит вам провожатых.
Подумав о длинной безлюдной дороге, Арни не стал отказываться.
Когда они с Надин выехали со двора, он облегченно вздохнул.
Сперва они ехали молча. Арни обозревал огромные пространства земли, никогда не знавшей прикосновения плуга, лесов, существующих здесь от века, и далеких неприступных гор.
Надин вспоминала, как мечтала о пышной церемонии венчания в церкви, белом платье и флердоранже в волосах, свадебном пире и толпе гостей. Она никогда не думала, что все будет совсем не так.
Девушка улыбнулась про себя. Арни не догадывается об этом, как не знает, насколько она будет счастлива предстать перед судьей в самой что ни на есть простой одежде, но рука об руку с тем единственным на свете человеком, которого желала видеть своим мужем.
— Как думаешь, что скажет твоя мать, узнав, что ты женился на мне? — спросила она.
Арни улыбнулся.
— Она, конечно, думала, что я женюсь на простой девушке…
— Я неизбалованная девушка. Повидло, которое понравилось тебе за завтраком, варила я. И я же делала сыр и сбивала масло.
— Я знаю, — с теплотой произнес Арни.
— Скажи, неужели я сразу приглянулась тебе? — спросила Надин. — Ведь ты и твой друг одновременно увидели и меня, и Эвиан. Да, я ее не люблю, но мне известно, что она гораздо красивее.
— Кларенс первым заявил, что ему понравилась Эвиан, потому я не счел возможным думать о ней. А потом я стал встречаться с тобой и полюбил тебя.
Девушка склонила голову набок.
— Ты всегда говоришь людям правду, Арни?
— Разве это обидная правда?
Постепенно они разговорились, и дорога прошла быстро и даже весело. Стремясь добраться до города за день, они часто пускали лошадей вскачь.
49 
