Лёгкий, ненавязчивый романчик 
49 
После чего двое монахов у алтаря запели, выводя простую, трогающую до глубины души мелодию:
— De profundis clamavi ad te, Domine…
«Из глубины взываю к Тебе, Господи…»
Затем священник медленно ввел процессию в церковь. Я отвернулась, силясь сдержать слезы и не смотреть на гроб. Вскоре священник подошел к алтарю, и мужчины осторожно опустили свою ношу в нескольких шагах от него.
Я только сейчас обратила внимание на тех, кто нес гроб. Один был брат Доменико, двое других — его товарищи-монахи. Но вот оставшиеся трое оказались из числа благородных и зажиточных господ, если судить по их элегантной, хотя и неброской одежде. Один был невысокий и хрупкий, с седеющими рыжеватыми волосами, второй возраста Маттео, молодой, красивый, темноволосый и мускулистый. Третий — сам Лоренцо де Медичи.
Увидев его, я не смогла больше сдерживать чувства. Слезы хлынули ручьем, горячие и неукротимые. Я вспомнила, как страдал Маттео в ту последнюю ночь, представила, как ждал его Лоренцо, постепенно понимая, что случилось что-то непоправимое.
Я услышала прерывистый шепот мужа: «Скажи Лоренцо…»
Из всей службы я запомнила только гостию на языке и то, как священник дважды обошел вокруг гроба с кадильницей, снова окропляя его святой водой. Только когда все закончилось и носильщики подошли, чтобы поднять гроб, я поняла, что все это время они сидели за моей спиной.
Священник взял меня за руку и повел за гробом. Когда я выходила из церкви, высокая женщина под вуалью поднялась и почтительно замерла.
На кладбище мы подошли к глубокой яме, рядом с которой возвышался курган красноватой глины, могильщики ждали нас, опираясь на лопаты. Гроб поставили на веревки, и могильщики спустили его в яму. Маттео положили так, чтобы его лицо было обращено на восток, поскольку Христос появится оттуда, когда вернется воскрешать мертвых.
Лоренцо с молодым человеком стояли рядом с женщиной в вуали, поддерживая ее под руки. Хрупкий пожилой мужчина остановился рядом с Медичи, утирая покрасневшие глаза. Они держались чуть в стороне, как будто не желая мешать моему горю.
Я с недоумением слушала, как священник говорил о святой Марфе, твердо верившей в то, что брат ее действительно восстанет из мертвых.
Наконец он перекрестил могилу и произнес нараспев:
— Requiem aeternam dona ei, Domine, et lux perpetua liceat ei…[4]
Все кончилось. По жесту священника я взяла горсть холодной сырой земли и бросила на гроб Маттео. Остальные участники церемонии смотрели на меня, сомневаясь, следовать ли им моему примеру.
Я обернулась к ним, указала на глиняный курган и предложила:
— Прошу вас.
Женщина взяла горсть земли, мужчины последовали ее примеру. Когда я протянула священнику монету за службу и кошелек брату Доменико от Боны на нужды монастыря, могильщики спешно приступили к работе.
Я приблизилась к остальным участникам похорон и спросила:
— Сер Лоренцо, не могли бы мы поговорить наедине?
Он кивнул и подошел ко мне. Мужчины и женщина под вуалью сделали несколько шагов назад, когда Лоренцо завел меня за голое дерево, покрытое розовыми бутонами, успевшими набухнуть по причине необычно теплой погоды. Я старалась не вздрагивать от грохота земли о гроб мужа.
— Я был сражен вестью о смерти Маттео, — сказал Лоренцо.
Его уверенность в себе и невозмутимость куда-то разом исчезли, широкие плечи поникли от горя.
— Мы узнали об этом от настоятеля монастыря несколько дней назад. — В сосновый гроб звучно ударил камень, Лоренцо через плечо взглянул на могильщиков, затем снова повернулся ко мне. — Когда это случилось? Он болел?
— В ту ночь, когда вы уехали в Милан, — ответила я. — Сер Лоренцо, мой муж был отравлен. — Я старалась говорить спокойно, но на последних словах мой голос сорвался.
Лоренцо Великолепный тяжко вздохнул и отвернулся, но я успела заметить, что он подавлен и смущен. Минуту Медичи стоял молча, глядя на церковные шпили, видневшиеся вдалеке. Потом он взял себя в руки, снова повернулся ко мне и прошептал:
— Какая жалость.
— Умирая, он попросил меня передать несколько слов только вам одному, — продолжала я. — Муж сказал: «Передай Лоренцо: „Волчица и Ромул хотят уничтожить тебя“». Мне следовало сообщить об этом раньше, но я не могла довериться бумаге. Маттео попросил привезти его сюда, в Сан-Марко, и я постаралась сразу же исполнить эту просьбу, но герцог не захотел меня отпустить.
49 
