34 
— Американская?
Мелина кивнула?
— Ну да, я англичанка, а он американец. Как вы думаете, куда он мог подеваться?
У нее создалось ощущение, что упоминание американского происхождения Бинга смягчило атмосферу. Голос Мулая Ибрагима стал гораздо более вежливым, и Мелина поспешила закрепить результат:
— Наверное, он загляделся на ваши картины или что-то еще. Это так похоже на него.
— Мы непременно должны найти его, чтобы вы не волновались, — заметил хозяин дома.
— А может, он поехал за аспирином в город? — предположила Мелина.
— Зачем же такие излишние хлопоты? Надо было просто попросить одного из моих слуг, некоторые из них говорят по-английски, и я уверен, предоставили бы ему желаемое без особых затруднений.
— О, думаю, он не хотел бы злоупотреблять вашим гостеприимством, — сделала жест рукой Мелина. — И это в его характере — понестись на край земли, чтобы привезти мне то, что я попросила. Он такой заботливый, хотя и рассеянный временами. По-моему, американцы — лучшие мужья на свете.
Мелина прервала свою болтовню и, заглянув в лицо Мулая Ибрагима, со смешанным чувством облегчения и тревоги заметила, что он смотрит на нее не с подозрением, а с каким-то новым выражением.
Было нечто в его взгляде, в легкой улыбке краешком губ, подсказавшее Мелине, что теперь она в опасности другого рода.
— Вы очень хорошенькая, — мягко сказал Мулай Ибрагим. — Ваш муж счастливчик.
Он обежал глазами ее рыжие волосы и изгибы фигурки, словно мысленно раздевая. Мелина поспешила отвернуться, словно вглядываясь во тьму за окном.
— Ума не приложу, куда он подевался, — вздохнула она.
— Вы разрешите завтра познакомить вас с Востоком так, как полагается? — спросил в ответ Мулай Ибрагим.
Мелина почувствовала всю двусмысленность этого предложения, и попыталась ответить непринужденно, сделав еще шаг прочь от собеседника:
— Я не знаю, останемся ли мы здесь на завтра. Мы и так задержались в городе, чтобы побывать на вашем приеме.
— Если вы не уедете, позвольте, я пришлю за вами машину?
— Мне надо спросить у мужа.
— Приглашение не распространяется на вашего мужа!
Теперь уже не могло быть никаких сомнений в особом блеске его глаз и изгибе губ. Мелина выпрямилась:
— Боюсь, я вас не понимаю.
— А я думаю, что понимаете, — возразил Мулай Ибрагим. — Нет такой женщины, которая, обладая вашей красотой, не отдавала бы отчета в своих чарах.
— Мне лестно, если вы так думаете, — холодно заметила Мелина.
Внезапно Мулай Ибрагим протянул руку и сжал ее пальцы, она попробовала вырваться, но без толку.
— Не сопротивляйтесь, — сказал он. — Думаю, самой судьбой было предначертано, чтобы мы встретились. Я увидел вас всего лишь раз, но ваше лицо отпечаталось в моем сердце: лицо ангела или, вернее, волшебницы, чье появление на миг преобразило темные улицы Феса. Я и не чаял увидеть вас вновь — и вот вы здесь, в моем доме. И мы совсем одни.
— Полагаю, это ненадолго, — возразила Мелина. — Даже если мой муж поехал в город, он вот-вот вернется.
— А возможно, он заблудился. Не беспокойтесь о нем. Отдайтесь очарованию момента. Вы чувствуете, как бьется мое сердце, как страстно я желаю увидеть улыбку на ваших губах? Взгляните на меня.
Мелина, машинально послушавшись его слов, подняла голову. Он пытается загипнотизировать меня, мелькнуло у нее при взгляде в его большие, темные глаза, проникавшие, казалось, в самую душу. Они подчиняли и приказывали, и только огромным усилием воли Мелина стряхнула оцепенение, подбежала к окну и принялась глубоко вдыхать ночной воздух.
— Уходите! — воскликнула она. — Оставьте меня. Что вы себе позволяете?
— Чего вы боитесь? — бархатным голосом спросил Мулай Ибрагим, снова подходя ближе.
Мелина хотела закричать, но горло ей перехватило. Они понимала, что еще немного — и Мулай Ибрагим обнимет ее.
Ужас придал ей сил.
— Мой муж! — воскликнула она. — Он вернулся.
Она кинулась к дверям и побежала по коридору к его ярко освещенному концу; двое мужчин, поставленных стеречь ее, не стали останавливать девушку. Только достигнув широкой мраморной лестницы и увидев внизу зал, где толпились гости, Мелина нашла в себе силы обернуться.
Мулай Ибрагим стоял у выхода из спальни и разговаривал со своими слугами. Он не пытался догнать ее — он даже не смотрел в ее сторону, но у Мелины было тягостное чувство, что его интерес вовсе не был мимолетным.
34 
