Особенно,... 
28 
Сначала он сразу сдался на уговоры, потом этот странный гость… Анна не успела даже разглядеть его лицо, только заметила, как Чезаре не хотел их знакомить. Он буквально выкинул его из комнаты.
Теперь ей некуда было излить свой гнев, разве что на стену – но двенадцать дюймов камня принимали ее яростный взгляд так же спокойно, как тот, кому он предназначался. Этот толстокожий мужчина… Метафора немедленно напомнила ей об ощущении шелковой, темно-золотой кожи под пальцами.
Сейчас он, наверное, пересказывает своему другу подробности ее воображаемого грязного прошлого. Анне было неприятно, что это ее задевает. Вернувшись к столу, она скватила начатую книгу и уселась на диван. Но тут дверь открылась.
На Чезаре все еще был костюм, который Анна называла про себя его профессиональной униформой – идеально сидящий и элегантный – минус шелковый галстук и плюс темная щетина на квадратном подбородке. Она уже перестала притворяться перед собой, что один вид Чезаре не лишает ее разума. Но это было неудивительно: Чезаре был красивым и сексуальным хищником, из тех, которым не нужно и пальцем шевелить – жертвы сами выстраиваются и предлагают себя. И к ее крайнему стыду, она тоже так делала!
Отложив книгу, она выпрямилась и устремила на него укоризненный взгляд:
– Мне казалось, что это приватные апартаменты.
– Вы ждете, что я буду стучаться? В собственном доме?
Ее хриплый смешок вызвал у него волну возбуждения.
– Я жду, что вы будете делать что захотите, – горько признала она.
– Если так, то вы уже были бы обнаженной в моей постели.
Блеск в его глубоких глазах под полуопущенными веками был таким же горячим, как прямолинейное признание; Анна ахнула от того, как забилось сердце, как желание пронеслось по венам, словно пузырьки в шампанском. Однако она сохранила холодное выражение лица и спросила:
– Это заявление должно меня возбуждать?
И к ее ужасу, эффект был именно таким!
– Я это не планировал, но как побочный эффект, это приятно. Однако оставим пока этот вопрос.
Ему это давалось так легко, хотя Анна дрожала от страсти. Однако она умудрялась усилием воли скрывать это под маской собранности и спокойствия, глядя ему за левое плечо.
– Я не понимаю.
Анна наконец посмотрела ему в лицо, с насмешливым удивлением.
– Поразительно. Я думала, что вы знаете все.
Он ответил на насмешку натянутой улыбкой.
– Если у вас был роман с Полом Дэйном, почему вы не узнали его, когда вошли в библиотеку.
На лице Анны отразилось крайнее изумление. Вся краска мгновенно отлила от щек, а затем вернулась, разжигая румянец.
– Это был Пол Дэйн?
А она ему улыбалась! Анна сжала кулаки. Улыбалась мужчине, которому хотела выбить зубы! Весь ее гнев обратился на человека, который принес ей новости.
– Вы его сюда пригласили? Думали, это смешно? Этот мерзавец… хотя, – горько засмеялась она, – вы, конечно, называете его «другом».
Она поднялась с места, но сильные руки заставили ее сесть обратно. Чезаре опустился рядом, и взял ее ладони в свои, утягивая к себе на мускулистые колени.
– Отпустите! – У нее была возможность наконец высказать этому слизняку Дэйну все, что она о нем думает, и Анна не собиралась ее упускать.
– Обязательно, после того как вы мне расскажете, что за чертовщина тут творится, – спокойно сказал он.
– Я ни на секунду не останусь под одной крышей с этим мужчиной! – дрожащим голосом заявила она.
Чезаре пытался прорваться через ее оборонительную твердость, но успех не принес ему удовлетворения. Боль в ее прекрасных глазах отзывалась у него в душе.
– Он не здесь, – сказал он.
– Ох, – растерянно ответила она.
– И вы никуда не уйдете, – добавил он, не отводя платинового взгляда с ее лица. Она не могла не ответить на это вызовом:
– Почему это?
Но тут же она отвела взгляд, напоминая себе: никогда не задавай вопрос, на который не хочешь получить честный ответ. Наверняка Чезаре знает, что каждый день, каждую секунду она напряженно ждет встречи с ним. И хотя встречи ей ненавистны, еще тяжелее не видеть его. Она была готова к тому, что он вот-вот раскроет ее слабость. Но Чезаре поразил ее тем, что сказал нечто совершенно иное.
– Вы не бросите Анжелу без помощи. У вас слишком крепкие принципы, – он по-волчьи усмех нулся, и чувство юмора согрело металл в его глазах. – К тому же вы слишком упрямая.
Способность Анны стоять насмерть в самом невинном споре была одной из самых раздражающих ее черт, но в то же время она брала Чезаре за живое. Учитывая, насколько она его раздражает, разумный человек принял бы ее желание уехать с облегчением; но разумный человек, признал Чезаре, не позволил бы себе стать одержимым ею. Он понимал, что это уже не преувеличение. Чем скорее он уложит ее в постель, тем скорее вернет себе не только жизнь, но и разум! Он все еще не понимал, что произошло, но главное – не она была любовницей Пола. Теперь оставалось выяснить, кто же она все-таки.
28 
