Лёгкий, ненавязчивый романчик 
75 
О. Э. Мандельштам.
* * *
13 мая 1934 года… после града телеграмм и телефонных звонков, я приехала к Мандельштамам из Ленинграда… Мы все были тогда такими бедными, что, для того чтобы купить билет обратно, я взяла с собой… статуэтку (работы Данько, мой портрет 1924 г.) для продажи. (Их купила С. Толстая для музея Союза писателей.) Ордер на арест был подписан самим Ягодой. Обыск продолжался всю ночь. Искали стихи, ходили по выброшенным из сундучка рукописям. Мы все сидели в одной комнате. Было очень тихо. За стеной у Кирсанова играла гавайская гитара. Следователь при мне нашел «Волка» [37] и показал О. Э. Он молча кивнул. Прощаясь, поцеловал меня. Его увезли в семь утра. Было совсем светло…
Навестить Надю из мужчин пришел один Перец Маркиш…
Женщин приходило много. Мне запомнилось, что они были красивые и очень нарядные, в свежих весенних платьях: еще не тронутая бедствиями Сима Нарбут [38], красавица «пленная турчанка», как мы ее прозвали, – жена Зенкевича; ясноокая, стройная и необыкновенно спокойная Нина Ольшевская [39]. А мы с Надей сидели в мятых вязанках, желтые и одеревеневшие…
В феврале 1936 года я была у Мандельштамов в Воронеже… Поразительно, что простор, широта, глубокое дыхание появилось в стихах Мандельштама именно в Воронеже, когда он был совсем не свободен.
- И в голосе моем после удушья
- Звучит земля – последнее оружье.
Вернувшись от Мандельштамов, я написала стихотворение «Воронеж». Вот его конец:
- А в комнате опального поэта
- Дежурят страх и муза в свой черед,
- И ночь идет,
- Которая не ведает рассвета.
Анна Ахматова.
Из воспоминаний об Осипе Мандельштаме
Анна Ахматова. Наталия Данько. Статуэтка, фарфор. (Раскраска Елены Данько). 1923 г.
Эту статуэтку Ахматова продала, чтобы купить билет до Воронежа, куда был сослан Мандельштам.
Борис Пастернак
- Он, сам себя сравнивший с конским глазом,
- Косится, смотрит, видит, узнает,
- И вот уже расплавленным алмазом
- Сияют лужи, изнывает лед.
- В лиловой мгле покоятся задворки,
- Платформы, бревна, листья, облака.
- Свист паровоза, хруст арбузной корки,
- В душистой лайке робкая рука.
- Звенит, гремит, скрежещет, бьет прибоем
- И вдруг притихнет – это значит, он
- Пугливо пробирается по хвоям,
- Чтоб не спугнуть пространства чуткий сон.
- И это значит, он считает зерна
- В пустых колосьях, это значит, он
- К плите дарьяльской, проклятой и черной,
- Опять пришел с каких-то похорон.
- И снова жжет московская истома,
- Звенит вдали смертельный бубенец…
- Кто заблудился в двух шагах от дома,
- Где снег по пояс и всему конец?
- За то, что дым сравнил с Лаокооном,
- Кладбищенский воспел чертополох,
- За то, что мир наполнил новым звоном
- В пространстве новом отраженных строф, —
- Он награжден каким-то вечным детством,
- Той щедростью и зоркостью светил,
- И вся земля была его наследством,
- А он ее со всеми разделил.
10 января 1936
Ленинград
Воронеж
О. Мандельштаму
- И город весь стоит оледенелый.
- Как под стеклом деревья, стены, снег.
- По хрусталям я прохожу несмело.
- Узорных санок так неверен бег.
- А над Петром воронежским – вороны,
- Да тополя, и свод светло-зеленый,
- Размытый, мутный, в солнечной пыли,
- И Куликовской битвой веют склоны
- Могучей, победительной земли.
- И тополя, как сдвинутые чаши,
- Над нами сразу зазвенят сильней,
- Как будто пьют за ликованье наше
- На брачном пире тысячи гостей.
- А в комнате опального поэта
- Дежурят страх и Муза в свой черед.
- И ночь идет,
- Которая не ведает рассвета.
4 марта 1936
Не прислал ли лебедя за мною…
- Не прислал ли лебедя за мною,
- Или лодку, или черный плот? —
- Он в шестнадцатом году весною
- Обещал, что скоро сам придет.
- Он в шестнадцатом году весною
- Говорил, что птицей прилечу
- Через мрак и смерть к его покою,
- Прикоснусь крылом к его плечу.
- Мне его еще смеются очи
- И теперь, шестнадцатой весной.
- Что мне делать! Ангел полуночи
- До зари беседует со мной.
Февраль
37
«нашел «Волка» – имеется в виду стихотворение О. Э. Мандельштама 1931 г. «За гремучую доблесть грядущих веков…», где есть такая крамольная строфа:
- Мне на плечи кидается век-волкодав,
- Но не волк я по крови своей.
- Запихай меня лучше, как шапку в рукав,
- Жаркой шубы сибирских степей.
Однако искали чекисты не «Волка», а знаменитую сатиру на Сталина:
- Мы живем под собою не чуя страны,
- Наши речи на десять шагов не слышны,
- А где хватит на полразговорца,
- Там припомнят кремлевского горца.
- Его толстые пальцы, как черви, жирны,
- А слова, как пудовые гири, верны.
- Тараканьи смеются усища,
- И сверкают его голенища…
1933
38
Сима Нарбут – Серафима Густавовна Нарбут, жена поэта В. И. Нарбута, арестованного в 1936 году. О нем см. в примечании к стихотворению А. Ахматовой «Про стихи Нарбута».
39
Нина Ольшевская, по второму мужу Ардова, – актриса, приятельница Анны Ахматовой, мать известного актера Алексея Баталова, ее квартира в Москве на Б. Ордынке в послевоенные годы станет для Анны Ахматовой вторым домом.
75 
