Лёгкий, ненавязчивый романчик 
93 
Впрочем, блондин не обольщался. Женщина дождалась его, потому что так велел ОН – именно по этой причине, а не по какой-то иной. Ослушаться ЕГО не рисковала даже она, иначе ее тут давно бы не было. Да и то... Стоит тут, будто нарочно выставляясь напоказ, как проститутка на обочине. Будто нарочно ищет неприятностей. Будто только того и ждет, чтобы к ней подошли и спросили документы те два мусора, что болтались тут неподалеку полчаса назад. Где они, кстати? Кажется, ушли. Что ж, и на том спасибо. Как, однако, тесен мир! Блондин, в отличие от старшего сержанта Арбузова с его так называемой профессиональной памятью, узнал их с Ковровым сразу же, с первого взгляда. Это были те самые менты, что, стоя у гостиницы "Космос", обсуждали прелести его напарницы. Козлы...
Не задерживаясь, не проронив ни словечка, блондин прошел мимо нее и направился к машине, слыша, как следом цокают ее каблуки. Он успел бросить футляр на заднее сиденье и распахнул перед ней переднюю дверь, подумав, что они, наверное, в последний раз поедут вот так, бок о бок, спереди, как напарники, почти как влюбленная пара. Дело сделано, и их сотрудничеству пришел конец. Она бы и сейчас, наверное, предпочла сесть сзади, но там лежал футляр, от которого она предпочитала держаться подальше. Что ж, нет худа без добра. Хотя какое это, в сущности, добро?.. Так, вынужденная мера. Если бы было нужно, она бы проехала хоть тысячу километров, сидя у него на коленях, но от этого не стала бы ни ближе, ни доступнее. Да что там! Прикажи хозяин, и эта сука покорно раздвинет ноги, но удовольствия от этого будет гораздо меньше, чем от общения с надувной женщиной – та, по крайней мере, тебя не презирает...
Блондин сел за руль и запустил двигатель.
– Надо бы отметить, – заявил он, аккуратно трогая с места машину. – Но я, во-первых, подозреваю, что ты будешь против...
– Еще бы, – с ядовитой горечью откликнулась она. – Ужин с палачом – это так романтично!
– А во-вторых, – пропустив оскорбление мимо ушей, спокойно закончил он, – мне некогда. У меня поезд через полтора часа.
– Куда?
– Да все туда же. В Ригу. Куда, по-твоему, я еще могу ехать?
– Опять?! – Это сообщение, кажется, проникло даже сквозь броню ее равнодушия. – Ты же только что оттуда!
Блондин молча кивнул. Это была правда. За эти сутки он уже успел слетать самолетом в Ригу и вернуться обратно, и вот теперь ему предстояла новая поездка, на этот раз поездом. Он устал как собака и, честно говоря, держался уже на одних нервах.
– Работа, – сказал он, ведя машину по спящей улице.
– Работа, – все с той же едкой, как кислота, интонацией повторила она. – Что ты называешь работой?!
Он вспомнил наконец, что уже давно хочет курить, и ловко зажег сигарету одной рукой.
– А знаешь, – неожиданно для себя произнес он, – никогда не думал, что скажу тебе такое... минуту назад не думал, даже не предполагал! Но скажу все-таки, потому что это чистая правда. Знаешь что? Ты мне до смерти надоела!
Краем глаза он заметил, что она повернула голову и недоверчиво, словно видя в первый раз, вглядывается в его лицо.
– Надоела, – с наслаждением повторил он, чувствуя, что это слово исчерпывающим образом описывает его чувства по отношению к ней. – Ты похожа на грязную шлюху, пьяную, в разодранных колготках и с подбитым глазом, которая старательно корчит перед собутыльниками даму из высшего общества. Вы, мол, быдло пьяное, подонки, а я – леди. Королева! А ты ведь, если разобраться, ничем не лучше меня. Прямая сообщница серии заказных убийств, совершенных по предварительному сговору группой лиц. С особой жестокостью, заметь... То, что резала не ты, для закона ничего не меняет. Ну, дадут тебе, если что, на пару лет меньше... Так чего ты гоношишься? Чего ты хвост-то задираешь? Ну, объясни мне, в чем она заключается, эта хваленая разница между нами? Кроме анатомии и физиологии, естественно, – добавил он, щелчком сбивая пепел в открытое окошко.
– Разница в том, что ты получаешь от этого удовольствие, а я нет, – сразу же ответила она.
Эта быстрота и резкость тона красноречивее любых слов свидетельствовали о том, что выпущенная стрела угодила в цель.
– Откуда ты знаешь, от чего я получаю удовольствие, а от чего нет? – сказал он с кривой улыбкой. – Ты сама меня учила, получив удар, говорить "туше", а не швыряться пустыми оскорблениями.
– Туше, – помолчав, негромко сказала она. – И что дальше? Найдем лужу погрязнее и займемся в ней любовью?
93 
