Особенно,... 
41 
— Да. — Ливия перевела дыхание. — Речь пойдет о том, как расторгнуть нашу помолвку.
Луций Ребилл чуть приподнял брови; выражение его глаз не изменилось. Он стоял совершенно неподвижно, так, что не шелохнулась ни одна складка его одежды.
— На то есть причины?
— Да и очень серьезные. Я люблю другого мужчину.
Луций Ребилл долго молчал, и его молчание наполнило душу девушки тягостным чувством: она словно бы стояла под дождем или ледяным ветром, и ей некуда было скрыться.
Ливия поняла, что нужно сказать все.
— Я уже принадлежала ему, Луций. Потому тебе лучше отказаться от меня.
Он вздрогнул, точно от удара, и несколько раз моргнул, а потом — снова маска спокойствия, под которой скрывалось нечто неведомое. Он всегда был выше преходящих, несущественных мелочей, тех, что западали в душу Ливий, но сейчас она сообщила нечто такое, на что трудно было не обратить внимания, и Луций с трудом соображал, как себя вести. Для начала он решил придержать эмоции.
— Твой отец знает?
— Нет, — быстро сказала Ливия, — я не решилась ему признаться. Я хотела бы воззвать к твоему великодушию и попросить ничего не рассказывать Марку Ливию. Мало ли почему мы не смогли поладить. Скажем, ты узнал, что я не желаю быть твоей женой, не счел возможным меня неволить и освободил от данного слова.
Она умолкла; разговор давался ей нелегко, и в то же время она ощущала, как с души постепенно снимается некий гнет и торжествует воля, крепнет решимость не покоряться судьбе.
По губам Луция Ребилла легкой тенью скользнула странная улыбка, а потом лицо приняло выражение жестокой неприступности, и Ливия помимо воли прониклась ощущением вины, ибо тот, кто стоял напротив, был честен и чист перед нею, тогда как она утратила чистоту.
— Как ты осмелилась совершить преступление?
— Я не совершала преступления, — мягко возразила Ливия.
— Да? Ты нарушила долг, нарушать который преступно! Полагаю, это даже хуже, чем супружеская неверность. Конечно, если ты порочна, я тебя не возьму, но тебе все-таки придется держать ответ перед Марком Ливием! Я уважаю твоего отца и не допущу, чтобы он сомневался во мне!
Ливия не успела ответить — в атрий быстрым шагом вошел Марк Ливий. Последовала немая сцена. Потом Марк Ливий сделал жест, которому Ливия, зная отца, подчинилась беспрекословно. Она поняла: он догадался, о чем они сейчас говорили.
Коротко кивнув Луцию Ребиллу, она покинула атрий: ее судьба должна была решиться за ее спиной.
Едва дочь удалилась, отец сделал шаг вперед:
— Привет, Луций Асконий!
— Привет, Марк Ливий.
Луций встретился со взглядом хозяина дома — трезвым, рассудительным взглядом истинного патриция, и, невольно отметив его сходство с Ливией, изумился, поняв, что сквозь видимую кротость последней проступала железная твердость, непреклонность и сила духа, с которыми невозможно не считаться. Это возмутило его, как возмутило бы всякого человека, находящегося во власти предрассудков, инстинктивно опасающегося того, чего он просто не мог постичь.
— Мне жаль, что ты узнал, — прямо заявил Марк Ливий. Потом кивнул на скамью: — Присядем.
Эта фраза озадачила Луция: судя по всему, ему предлагали вступить в переговоры. Он замер, ожидая, что последует дальше.
— Ливия Альбина — своеобразная девушка, — продолжал Марк Ливий. — Она очень впечатлительна, поэтому не стоит придавать большого значения всему, что она говорит. К сожалению, она воспитывалась без матери, а у меня просто не хватало времени и сил следить за тем, что она читает и с кем общается. Она утверждает, что не любит тебя, но я-то знаю: настоящая любовь приходит в браке. Когда Ливия станет замужней женщиной, у нее не останется времени на всякие глупости.
— Она упоминала о другом мужчине, — осторожно произнес Луций и заметил, как хрустнули крепко сцепленные пальцы собеседника. Но Марк Ливий быстро овладел собой.
— Ливия назвала его имя?
— Нет. Быть может, это сделаешь ты?
Чуть поколебавшись, Марк Ливий сделал неопределенный жест рукой.
— Не надо уделять этому такого пристального внимания, Луций. Скажу только, что этот человек проездом в Риме и скоро покинет город.
— Они встречались?
— Возможно, пару раз, да и то мимоходом, когда Ливия отправлялась за покупками или на Марсово поле. А теперь я запретил ей покидать дом.
Было видно, что Марк Ливий считает эти расспросы пустой тратой времени: он не изменил своего решения и ожидал, что так же поступит и будущий зять.
41 
