32 
— Замечательные новости! — закончив печатать, воскликнул он. — А теперь немного о вас…
— Нет, — тут же ответил Крейг. — Эта история только о жирных котах, отъевшихся на страданиях детей…
— И о человеке, который остановил их, — возразил Джек. — Людям всегда очень интересно…
Но Крейг уже поднялся, чтобы уходить.
— Я дал тебе материал, Джек, — твердо сказал он. — Если ты посмеешь превратить меня в циркового клоуна, я вернусь и заставлю тебя пожалеть о том, что ты родился.
— Ладно, ладно. Читай завтрашний номер. — У Джека даже голос прервался. — Это просто…
— Хорошо. Прочту, — сурово сказал Крейг. — Делия, пошли!
В дороге Крейг был необычайно тих, но дома его настроение заметно улучшилось. Позже, когда Делия готовила ужин, он пришел на кухню с двумя бокалами шампанского.
— Вы заслужили это, — сказал он, передавая ей бокал. — Вам тяжело пришлось со мной?
— Ужасно, — беззлобно ответила она. И передразнила его: — «Скорее! Мы не можем ждать весь день».
Крейг усмехнулся.
— В таких случаях Алисон называет меня медведем.
— Вы даже не медведь, а лев какой-то. Вы их всех загнали в угол.
— Правда ведь? — сказал он удовлетворенно.
— Давайте выпьем за вас.
Она чокнулась с ним.
— Нет, за нас. Вы были просто великолепны. Когда вы сказали, что у вас есть вопрос, я готов был свернуть вам шею за то, что вы даете им уйти от меня. Но потом, когда понял, что вы задумали, я… ну…
Ты был готов расцеловать меня, мысленно произнесла она. Ведь ты это хотел сказать? Ее взгляд задержался на его выразительных губах, она заметила, как они вдруг сжались, словно бы он подумал то же самое, но тут же отогнал эту мысль.
— В общем, вы были великолепны, — повторил он, и легкий румянец залил его щеки.
Она поняла, что продолжения разговора на эту тему не будет. Ну что ж, возможно, в другой раз. Все равно не заставишь этого человека делать то, чего он не хочет. С другими мужчинами ей всегда легко удавалось такое, но Крейг — это новая, неизведанная территория.
— Ужин почти готов, — сказала она. — Начинаю накрывать на стол.
— Отлично! Я просто умираю с голоду.
В его голосе звучало облегчение.
Они отметили свой триумф праздничным ужином. Потом Крейг помог ей вымыть и убрать посуду.
К тому моменту, когда они вернулись в гостиную, он настолько расслабился, что начал рассказывать забавные случаи из своей жизни.
— Люди, подобные тем, с которыми мы имели сегодня дело, теряются из-за моей слепоты, а я пользуюсь этим, — признался он.
— Но вам же не нравится, когда к вам относятся как к слепому.
— Нет, не нравится. Вот поэтому я и не разрешаю Джеку использовать меня, чтобы удовлетворить «людской интерес». Но ради тех детей я воспользуюсь чем угодно.
Делия вдруг рассмеялась.
— Что тут смешного?
— Я просто вспомнила, как председатель убегал со сцены, а за ним все остальные. Они по очереди бросали на вас взгляд, полный ненависти и в то же время страха.
— Мне очень приятно это слышать, — торжествующе заявил Крейг.
Но затем вдруг свет на его лице померк, выражение лица стало печальным, он глубоко вздохнул. Делия с тревогой посмотрела на него. Она уже научилась понимать смену его настроений. Сегодня он притворился, что самым циничным образом пользуется своей слепотой, но в глубине его души царили, все те же, темнота и отчаяние. Юмор стал своеобразной защитой, но враг затаился рядом, всегда готовый наброситься на него. И вот сейчас набросился.
Она не могла дольше выносить это — к глазам подступили слезы. Делия взяла его за руку.
— Крейг, — прошептала она.
При ее прикосновении он весь напрягся и ответил глухим голосом:
— Все в порядке, Делия.
— Нет! — воскликнула она. — Зачем ты притворяешься? Ты просто не хочешь, чтобы кто-нибудь знал, как тебе больно…
— Мне не больно. — Он резко поставил бокал на стол. — Черт возьми, прекрати! Что ты о себе воображаешь?
— Но я только хочу помочь тебе…
— Ты помогла мне сегодня, когда я этого хотел. Вот такая помощь мне нужна, а не то, что ты хочешь предложить мне сейчас. Слезы и жалость… — Он весь дрожал. — Я иду спать.
Крейг быстро поднялся и прошел в холл. Но в гневе оступился и упал на ступеньки. Делия подлетела к нему, чтобы помочь подняться.
— Не трогай меня! — закричал он.
Она остановилась как вкопанная в метре от него, боясь двинуться или даже подать голос, а он тщетно пытался сориентироваться в своей кромешной темноте.
32 
