Особенно,... 
49 
— Что там еще в твоем списке?
Джордан. Она собиралась спросить, почему Ник не сказал, что в его жизни есть женщина. Поскольку не было никаких свидетельств того, что их отношения продолжаются, Пенни быстро забыла слова Люси, решив, что все осталось в прошлом. Тем большим было потрясение, когда в ночь после свадьбы она обнаружила, что Джордан по-прежнему представляет несомненный интерес для Ника.
— Пенни… Ты сидишь там и сопишь, — сухо заметил Ник.
— Я собираюсь с силами перед новой атакой. — Она издала нервный смешок. — Я хотела спросить, почему ты пошел на такой экстраординарный шаг, как женитьба на мне, в то время как мог просто объяснить матери ситуацию… Но ты ответил и на этот вопрос. Чувство вины. Чувство вины объясняет все, что бы ты ни делал, верно? В прошлом, настоящем и будущем.
Ник, решивший, что гнев Пенни пошел на убыль, приободрился и шагнул к ней.
— Что ты пытаешься сказать?
Пенни встала.
— Что я не хочу навсегда остаться в твоих глазах тем бедным, обездоленным ребенком, которого, как ты думаешь, спас в Лос-Анджелесе. А похоже, к этому все идет. Неужели ты дума ешь, что я останусь с тобой, услышав такое?
Она попыталась пройти мимо, но Ник рукой преградил ей путь.
— Ты неправильно меня поняла, — проговорил он.
— Нет, я просила тебя сказать правду и получила ее, — дрожащим голосом произнесла Пенни. — Если бы не секс, я вообще не представляла бы для тебя никакой ценности. Это единственное, что я могу тебе дать, не так ли?
Ник стиснул ее узкие плечи и развернул лицом к себе.
— Но это безумие! — крикнул он. — Как ты можешь такое говорить?
Пенни смотрела на верхнюю пуговицу его синей шелковой рубашки, и ей казалось, что она умирает.
— Ты действительно не ревновал меня к Джонни, — прошептала она. — Мое воображение снова подвело меня. Но позволь сказать тебе еще одну вещь, Ник Блейн, последнюю… Можешь забирать свою сверхчувствительную совесть, свой добродетельный вид и свою жестокую, бесчувственную душу и проваливать, потому что я не хочу иметь с тобой ничего общего!
Ник, казалось, остолбенел от ее заключительной фразы. И Пенни воспользовалась этим, чтобы вырваться и укрыться в одной из спален.
Катастрофа. Это слово стояло перед мысленным взором Ника, написанные огромными буквами. Он пытался думать, но не мог. Слово, монотонно звучащее в голове, вытеснило все остальное. Он вдруг вспомнил, какое самодовольство испытывал, почти бездумно парируя ее вопросы. Результат его потряс. Он обидел ее, по-настоящему обидел.
А еще собирался снова влюбить ее в себя! Горький смех вырвался из груди Ника. Правда заключалась в том, что он не знал, с чего начать. И в результате — полный провал. Перед глазами Ника стояло лицо Пенни — болезненное, подавленное. Она поставила на нем крест окончательно и бесповоротно. Впервые он почувствовал, что до смерти напуган. Ник устремился к бару, но тут же замер. Только слабаку необходим алкоголь, чтобы справиться с проблемой. Да и в прошлый раз бренди оказался плохим советчиком…
Муслиновые занавески развевались под легким ветерком, дувшим с Карибского моря. Лежа на кровати, Пенни смотрела, как солнце опускается за горизонт, окрашивая все в малиновые тона, и слушала тихий шорох прибоя.
Она не плакала — она была совершенно опустошена. Это был конец. Вся отзывчивость Ника полтора года назад была продиктована только чувством вины и состраданием. Она сама вызвала этот обвал откровений, а теперь ее, как и Ника, душило чувство вины: страдал невинный ребенок.
Когда дверь спальни открылась, Пенни вздрогнула. В сумерках бледным пятном выделялось лицо Ника. Он подошел ближе, и Пенни заметила, как обострились его черты.
— Ты была права, — резко проговорил он. — Я ревновал к Джонни. Я так ревновал, что испытывал почти физическую боль. О Боже, мне хотелось избить его и вышвырнуть вон!
Ошеломленная внезапной исповедью, Пенни выдохнула:
— О…
— Но тогда я не осознавал, что ревную. Лишь думая об этом впоследствии, я понял: как бы ты ни обращалась с Джонни, мне это не понравилось бы.
Пенни осторожно кивнула, словно давая понять, что ждет продолжения.
Ник сделал неуверенный жест рукой и, вернувшись к двери, с грохотом захлопнул ее. Затем вскинул темную голову и, сжав кулаки, проговорил:
— Я ощущаю себя таким собственником по отношению к тебе. Я знаю, так нельзя, но, похоже, это способ, которым я…
Чувствовалось, что он очень стыдится своего признания. Пенни внезапно захотелось отчетливее видеть его лицо. Но когда она включила напольную лампу на тумбочке у кровати, то натолкнулась на затравленный взгляд темных глаз. Сердце ее сжалось от боли.
49 
