Особенно,... 
24 
Энтони передернуло от ее грубости. И от того, что она так уверенно называла себя его женой. Жили вместе они довольно долго, но замуж Энтони никогда ее не звал. Впрочем, дело было не в этом.
– Уймись, – процедил он.
Эрнестин зло рассмеялась.
– Смотри у меня! – пригрозила она. – Если приеду и застану тебя с какой-нибудь потаскухой, придушу собственными руками. Не ее – тебя! Имей в виду.
Энтони стиснул зубы и крепче сжал трубку. После общения с Синтией выходки Эрнестин бесили пуще прежнего. Она лишь при знакомых старалась быть самим очарованием. С людьми же близкими церемониться не привыкла с детства.
– Когда ты приедешь? – спросил он, молясь про себя, чтобы она не надумала явиться завтра же.
Эрнестин ухмыльнулась.
– Боишься, что не успеешь замести следы? Вымыть бокалы из-под вина, выбросить окурки с помадой, проверить, не забыла ли какая-нибудь из твоих красоток расческу? А? Угадала?
Терпению Энтони настал предел.
– Сию минуту прекрати нести чушь!
– Чушь?! – взвизгнула Эрнестин. – Да ведь вы все одинаковые! Стоит жене отвернуться, тут же несетесь искать приключения!
– Ты лучше следила бы за собой, – посоветовал Энтони. – Наверняка уже обзвонила всех своих бывших воздыхателей, а с теми, кто звонку обрадовался, встретилась. – Странно, но ревновать ее по-настоящему он не мог, даже если бы хотел.
– Что в этом такого?! – задиристо воскликнула Эрнестин. – По-твоему, я не имею права общаться с друзьями?
– Имеешь. – Энтони мечтал скорее закончить глупый разговор. Эрнестин же поболтать и поскандалить обожала. А платил за ее звонки из Чикаго отец, поэтому ей было не о чем беспокоиться. – Так когда ты приедешь? – твердо повторил Энтони.
– Планирую в будущую среду, – ответила она.
Энтони поднял глаза к потолку и ничего не ответил.
– Соскучился по мне? – спросила Эрнестин жеманно-ласковым голосом.
Энтони попытался вспомнить времена, когда только познакомился с ней. В те дни ему казалось, что он даже немного влюблен. Или же в этом его искусно убедили? Теперь было сложно сказать. Что привлекало его в Эрнестин тогда? Точеные черты лица? Детски капризный смех? Чарующая беспечность? Как только они сошлись, капризность разрослась до пугающих размеров, беспечность обернулась хамством, лицо порой искажалось до безобразия, становясь ликом гарпии…
Перед глазами возник образ Синтии. Как изменилась бы она, начни мы жить вместе? – вдруг подумал он. Неужели тоже превратилась бы в скандалистку, стяжательницу и нахалку? Нет. В ней все куда более естественно. Смех, манеры, красота, любовь к истории и литературе…
Быть может, в этом и есть секрет. Синтии нет нужды кривляться, чтобы казаться не той, какая она на самом деле. Ей не приходится прятать под глупыми ужимками внутреннюю пустоту и страсть ко всему дорогому и модному – внутри у нее огромный красочный мир, а безделушкам и богатству она предпочитает театр и книги. Поэтому-то к ней тянет с такой немыслимой силой…
– Ты что, оглох?
Энтони очнулся, вспоминая, что держит возле уха трубку.
– Что?
– Я спросила, соскучился ли ты по мне. Жду ответа две минуты. Ты что, заснул? Или правда милуешься там с какой-нибудь…
– Хватит брюзжать, – резко прервал ее Энтони. – Я вымотался, голова идет кругом. Выслушивать твои бредни не намерен. Если ничего дельного говорить не собираешься, спокойной ночи.
– Собираюсь, – поспешно сказала Эрнестин. – Мне безумно интересно, в каком состоянии квартира.
– В том же самом, – тотчас ответил Энтони.
– Ты так и не удосужился выяснить, в какую ремонтную контору лучше обратиться?
– У меня не было времени. Я ведь тебе сказал: с ремонтом надо подождать.
– Я не могу ждать! – прокричала Эрнестин. – Хочу жить, как все нормальные люди! В уютном, красивом, современном доме.
– Тогда нанимай людей сама, – успев смертельно устать от ее крика, проговорил Энтони.
– Я?! – ошеломленно переспросила Эрнестин.
– А почему нет? Я с утра до вечера вкалываю, а ты только и знаешь, что треплешься по телефону и разъезжаешь по магазинам да салонам красоты.
– Может, еще заставишь меня работать?!
– Если бы ты нашла себе занятие, был бы рад, – сказал Энтони, проводя по лицу рукой.
– У меня слабое здоровье! Забыл? Может, позвать папу? Он объяснит тебе, как со мной следует обращаться!
Энтони одернул себя. Затевать с Эрнестин скандал было неразумно и небезопасно.
24 
