Особенно,... 
133 
Тем не менее главная причина, по которой я не могу уступить, вовсе не в этом. Настоящая причина – это страсть. У демонстрантов своя страсть, у меня своя. В действительности у меня их несколько.
Это страсть к поиску истины, потому что ложь, недомолвки и тайные соглашения губительны для демократии. И единственными людьми, нравятся вам они или нет, чья работа состоит в том, чтобы разоблачать ложь, махинации и тайные сговоры, являются журналисты.
Это страсть собирать информацию и выслушивать мнение всех сторон и затем определять собственную позицию.
Это страсть, которая советует доверять вашему мнению, быть готовыми отстаивать вашу точку зрения, а также приглашать других разделить ее с вами, но не с помощью силы, а убеждением.
Именно эти страсти движут компанией РαН. Пока мы работаем в ней, мы будем жить и руководствоваться ими. Если мы ошибемся, мы надеемся, вы незамедлительно дадите нам знать, но не требованиями исполнить ваши пожелания, а предложениями об улучшении нашей работы. В этом мы рассчитываем на ваше содействие. Спасибо.
Он не шевелился, продолжая серьезно глядеть в объектив пока не остановилась пленка.
– Браво, – тихо сказала Валери.
Ник повернулся, прикрыв глаза рукой от слепящего света, и увидел ее, стоявшую в стороне.
– Не знал, что ты здесь.
– Я подумала, что если бы знал, то стал бы нервничать.
– Да я и так волновался. Как у меня получилось?
– Ты был великолепен.
Он был признателен ей за похвалу; в этот момент она была профессионалом, а он новичком.
– Взгляну еще раз, что получилось, прежде чем пускать пленку в эфир, – сказал он. – Пойдем, мне хочется, чтобы ты была рядом.
Они смотрели кадры выступления в тишине, стараясь предугадать силу их воздействия.
– Не думаю, чтобы удалось остановить многих демонстрантов, – сказал Ник после просмотра, – но кое-кто из зрителей, посмотрев, может задуматься и одобрить.
– Я более заинтересована в членах правления Фонда, – сказала Валери, – интересно, догадаются ли они, что ты говорил для них, и что они смогут предпринять? Особенно Олсен, – добавила она задумчиво. – У меня такое чувство, что он непредсказуем.
Ник улыбнулся:
– Ты исходишь из того, что он смотрит наши новости.
– Да, пожалуй, ты прав; возможно, он их не смотрит. Что ж, тогда я позабочусь, чтобы он посмотрел эту передачу. Чтобы все они посмотрели. Надеюсь, извинишь, Ник, мне нужно сделать несколько звонков.
В шесть часов тридцать минут, полчаса спустя после просмотра телевизионного заявления Ника, Ларс Олсен позвонил ему в офис. Ник все еще находился в своем кабинете; они с Валери вместе смотрели программу новостей и собирались пойти пообедать.
– Я восхищен вашим выступлением, – сказал Олсен. Его голос звучал размеренно, звучно. Именно этот голос неизменно привлекал внимание его паствы. – Я понятия не имел о демонстрации, пока не увидел в ваших теленовостях. Конечно, мне известно, как она возникла; к ней призывал Флойд Бассингтон в своей воскресной проповеди. Сомневаюсь, чтобы Флойд додумался до этого сам. У него крайне ограниченное воображение, но он близок к двум другим членам правления, гораздо более агрессивным, нежели он.
– Джеймс и Ворман, – сказал Ник, – похоже, у вас в правлении раскол.
Олсен промолчал.
– Несомненно, это не может повлиять на ваши решения, – умышленно проговорил Ник, – если вы единодушны по вопросам управления Фондом и состояния дел с Грейсвиллем, то нет проблем.
Олсен вздохнул.
– Двое работников из вашей компании были у нас и задавали вопросы. Валери Стерлинг и Эрл де Шан. Полагаю, они действовали с вашего согласия.
– Да, – ответил Ник.
– Я беседовал с Валери Стерлинг. Ее вопросы были хорошо подобраны и приводили в замешательство. Они побудили меня пристальнее взглянуть на организацию, которой я, вероятно, уделял недостаточно внимания. Лили Грейс, очаровательная и одаренная юная женщина, мне кажется, заворожила нас всех. Мы поверили ей и поэтому доверяли всему остальному. Однако вопросы миссис Стерлинг, эта демонстрация… Для чего кому-то понадобилось затевать подобную акцию, если нечего опасаться? Короче, я больше не верю коллегам и чрезвычайно обеспокоен, хотя не имею для этого реальных оснований.
Ник переключил телефон, чтобы Валери вместе с ним могла слышать Олсена. Она написала ему на листке: «финансы».
– Есть способ разрешить многие из ваших сомнений, – сказал Ник Олсену, – если бы мы могли взглянуть на бухгалтерские отчеты Фонда.
133 
