48 
Разговор с женой раздражал Буравина. Он пошел в кабинет, где они с Сан Санычем достали бутылочку, решив смягчить ею свою тяжелую мужскую долю.
— Знаешь, Вить, — наливая Буравину в рюмку коньячок, сказал Сан Саныч, — я вот всю жизнь реалистом был, а теперь начинаю в судьбу верить.
— С чего вдруг? Объясни… — не понял Буравин.
— Мы с Зиной три десятка лет знакомы. И все никак ни сойтись, ни разойтись навсегда не можем. Как говорится — ни с ней, ни без нее.
— А судьба-то здесь при чем?
— Видно, судьба моя такова — бобылем жить… — сделал вывод Сан Саныч.
— А если подумать, так ли это плохо? — задумчиво сказал Буравин. — Никому ничего не должен, принадлежишь сам себе. Никто тебе нервы не треплет, скандалы не устраивает… Свобода, одним словом.
— А что с ней делать, с этой свободой? — не согласился с ним Сан Саныч. — Вот я из рейса приду — и куда мне? Так хоть к Зине в гости заходил, а теперь?
— Ну, может, все еще наладится… — с надеждой сказал Буравин, чувствуя свою вину перед Сан Санычем.
— Вряд ли… Эх, ну почему я сам все ей не рассказал? Дотянул, как дурак, до последнего. Все расстроить ее боялся!
— Думаешь, она бы тебя поняла?
— Не знаю. Относительно моря мы с ней никогда не могли найти общий язык. Не понимает она этой моей страсти, — пожаловался Сан Саныч.
— И моя Таисия тоже не понимает… — посетовал Буравин.
— Так ты вроде уже давно в рейсы не ходишь, — не понял его Сан Саныч.
— Вот именно. В рейсы не хожу, а понимания как не было, так и нет. Видно, не в море дело…
А тем временем Зинаида тоже не находила себе места, настроение у нее было прескверное, и все валилось из рук. Она взялась за мытье посуды и уронила тарелку.
— Ох, руки-крюки! Хорошо, хоть не разбилась, — запричитала Зинаида, наклонилась, подняла чудом уцелевшую тарелку и вдруг с размаху разбила ее об пол. Затем села за неубранный стол, подперла голову рукой и сказала сама себе: — Ну что же я такая невезучая-то… Эх, Саша, Саша. И с тобой плохо, и без тебя не лучше, — и она дала волю слезам.
А вот другая женщина решила не плакать, а действовать. Оскорбленная Буравиным, Таисия зашла в комнату Кати, села за компьютер и тихо сказала:
— Ну что ж, Виктор, видит Бог, я пыталась этого избежать. Но ты не оставил мне выбора. Я не позволю тебе так с собой обращаться!
Она вынула из кармана несколько скомканных бумажек и разложила их перед собой. Поглядывая в бумажки, она начала печатать: «Уважаемый господин Самойлов…»
* * *
Не только Буравин переживал за Сан Саныча, но и Алеша, тост которого так все испортил.
— Маш, как ты думаешь, — спросил Алеша, — Сан Саныч и твоя бабушка помирятся? Как глупо получилось! Ведь это я виноват, что они поссорились.
— Надеюсь, что помирятся. Только ты тут ни при чем. Они и так уже из-за своего упрямства полжизни потеряли, — покачала головой Маша.
— Как это? — не понял Алексей.
— Бабушка все говорила, что ей не нужен муж, которого никогда нет дома. А Сан Саныч, как нарочно, ходил только в дальние рейсы. Оба, конечно, виноваты. Вот и теперь…
— А ты не знаешь, как они познакомились? — заинтересовался Алеша.
— Нет. Бабушка мне об этом никогда не рассказывала.
— А нашу первую встречу помнишь? — Алеша перевел разговор на то, что ему было ближе.
— Конечно! — улыбнулась Маша. — Я тогда стояла под дождем, голосовала, и ни одна машина не останавливалась.
— А я смотрю — девушка мокнет, — подхватил Алеша. — Попросил таксиста остановиться… Знаешь, мне теперь и подумать страшно о том, что я мог бы проехать мимо…
— Правда? — тихо спросила Маша.
— Да! Ты столько для меня сделала! Такое чувство, что ты всегда была рядом! Еще до той первой встречи.
Надо было сказать что-то значимое, но Маша не смогла и только посетовала:
— И я тебе уже, наверное, надоела.
— Ну что ты! Нет, конечно, — горячо возразил Алеша. — Я столько времени провожу рядом с тобой и меня это ничуть не тяготит. А ведь такое возможно только с очень близкими людьми…
Маша смутилась. Ей хотелось многое сказать Алеше, но она снова отложила все на потом.
— Мне кажется, что тебе пора спать. Уже ночь на дворе, я пойду домой.
— Но я все равно сейчас не усну. Буду ворочаться с боку на бок, мысли всякие мрачные в голову полезут. Посиди со мной, поговори, — попросил Алеша.
— Леша, тебе нужно побольше спать. Это идет на пользу здоровью. А сейчас твоя самая главная задача — скорее поправиться.
48 
