Особенно,... 
15 
Близился рассвет. Небо на востоке посерело. Мэри не заметила, как задремала. За те несколько минут, что она спала, ей приснился удивительный сон: она снова в квартире, где когда-то жила вместе с родителями, примеряет новое платье в ожидании отца. Звенит серебряный колокольчик, который отец повесил в коридоре, чтобы Мэри знала, что он уже дома… Нарядная, она выбегает навстречу отцу, но никак не может его найти. Мэри ищет его, зовет все громче и громче…
Она очнулась от своего собственного крика «папа!». Отец тихо повторял:
— Я здесь, здесь, не волнуйся.
— Я разбудила тебя, — испуганно сказала Мэри. — Ты спи, спи. Мне казалось, что я слышала звонок. — И она посмотрела на таймер, дублирующий тот, что был на посту дежурной медсестры. С ужасом она увидела, что время пополнения раствора истекло еще десять минут назад. Мэри вскрикнула и выбежала из палаты с криком: «Скорей! Скорей!» Перепуганные сиделка и медсестра спешили ей навстречу. Мэри с замиранием сердца вошла в палату последней. Боясь проронить слово, она не поднимала глаз, ожидая приговора. Но никто ничего не говорил, и когда она подняла глаза, на нее были устремлены три улыбающихся лица. Мэри стояла, ничего не понимая. Страх медленно переходил в возмущение. То, что улыбался ее отец, было замечательно, но почему улыбаются эти две женщины?
— Вы нас так перепугали… — начала сестра.
— Это вы меня пугаете! Почему вы улыбаетесь? — возмущенно выпалила Мэри.
— Мы улыбаемся, поздравляя вас с победой. Все страшное позади, — продолжала спокойно сестра, не обращая никакого внимания на эмоциональную вспышку девушки. — Вы задремали именно тогда, когда помощь ваша была уже не нужна. Сон ваш по-девичьи крепкий. Его не прервал даже громкий звонок, который был сигналом об окончании раствора в капельнице. Теперь ваш отец вне опасности. Готовьтесь к его встрече дома через несколько дней.
— Можно, я дождусь врача? — извиняющимся тоном попросила Мэри.
— Конечно, но ведь вы совсем не спали, — возразила медсестра. — Не лучше ли вам сейчас отправиться отдохнуть?
— Нет, что вы! Я совсем не устала, — ответила Мэри, хотя поверить в это было трудно. Она только сейчас поняла, что за звонок слышала во сне. Поджидая врача, она поглядывала на дремавшего отца и пыталась подобрать слова, которые хотела сказать на прощание. Совсем малышкой, еще не умевшей хорошо говорить, Мэри называла отца Таном. Слово это прочно вошло в их жизнь, и, уже будучи большой девочкой, она продолжала так же обращаться к отцу. Мэри выбрала это слово.
Вошел врач, осмотрел больного и остался доволен, затем рассказал дочери о предстоящем лечении и анализах.
— О дальнейшем поговорим с вами в день выписки. Всего доброго, спасибо, что выполнили все мои указания, — сосредоточенно что-то записывая в карту больного, врач простился с Мэри.
— Я буду ждать тебя дома, Тан, — пожимая руку отца, произнесла Мэри и покраснела. Она стыдилась той любви, которую впервые почувствовала к отцу за эти долгие годы.
— Ступай, дочка. Ты же ни минуты не отдыхала. Обо мне не стоит беспокоиться. Спасибо тебе, — тихо сказал Николас, и у Мэри опять навернулись слезы. Боясь показать свои чувства, она не спеша вышла и направилась к выходу из больницы. Здание уже не казалось ей таким чужим и зловещим.
Было девять утра, когда Мэри подошла к своей машине. О том, чтобы поехать в ресторан, не могло быть и речи. Только в машине она почувствовала, как устала. Включив зажигание, Мэри отъехала от больницы и отправилась домой спать.
Проводив Мэри к отцу, Джордж поспешил в ресторан на помощь Джузеппе. В ресторанном деле не было передышек. Быстро включившись в повседневную работу, Джо наверстывал упущенное, чтобы дать другу хоть немного отдохнуть. Но старик не собирался пользоваться предоставленной ему возможностью. Наоборот, он перестраивал меню так, чтобы не один день справляться одному. Поставив перед Джорджем тарелку с поздним завтраком, старик спросил:
— Как там дела, Джо?
— Пока все нормально. Не знаю, что будет дальше. Я попросил Мэри позвонить в случае необходимости. Если я вдруг отлучусь куда-нибудь по делам, ты меня обязательно найди.
Старик кивнул. С минуту помолчав, он заявил:
— Джордж, может, и не мое это вовсе дело, но я все-таки хочу тебе сказать. Смотри, не упусти эту девочку. Она — чистое золото, поверь старому другу.
— Я сам вижу, что золото, — ответил Джо и по привычке взъерошил волосы, — только я не уверен, что нравлюсь ей.
15 
