92 
— Не надо, — взмолилась Лиа, но он обнял ее, привлек к себе и, зарывшись лицом в ее волосы, глухо произнес:
— Лиа, я не мог рассказать, это была не моя тайна.
— Но ты все знал! — закричала она, пытаясь его оттолкнуть.
Джесс не отпускал ее.
—Когда мне было девять, отец объяснил, почему моя мать от нас ушла.
Лиа словно не слышала.
— Все это время, пока я расспрашивала тебя о легенде, ты знал правду!
— Я никогда не лгал тебе.
— Но ты всегда недоговаривал!
— Потому что мать тебе не сказала. — Джесс немного ослабил объятия, но все равно не отпускал Лиа. В его голосе слышалось напряжение. — Сначала я думал, что ты все знаешь, раз твоя мать купила Старз-Энд, но когда стал с тобой говорить, то понял, что это не так. Я решил, что она собирается рассказать вам правду, когда приедет, и считал, что не имею права делать это раньше нее.
— В результате мы узнали обо всем от чужих людей! — воскликнула Лиа.
Джесс прошептал:
—Мне очень жаль.
Он снова изменил положение рук, и на этот раз в их движении было что-то успокаивающее. Тепло его тела передалось Лиа, перетекло между грудей, обвилось вокруг талии, окутало плечи.
—Если бы я знал, что так выйдет, я бы сам тебе рассказал, но ты ведь ждала, что мать со дня на день приедет.
Лиа вспомнила первую встречу с Джессом.
— Ты знал, кто я, еще до того, как я назвала свое имя!
— Черт, конечно, знал! Стоило мне на тебя взглянуть, как меня словно ударили под дых. То же самое почувствовал мой отец, когда впервые увидел твою мать, — он мне рассказывал. Но даже если бы это было не так, я сразу бы заметил сходство между вами. У меня хранится несколько фотографий, я нашел их только после смерти отца.
Услышав боль в голосе Джесса, Лиа вдруг поняла, что он тоже страдал. Она только сейчас осознала, что он на удивление мало рассказывал о своем детстве, об отношениях с отцом. Она вопросительно посмотрела на него. Солнечный свет, просеянный сквозь сосновые ветви, набрасывал на его лицо неровные тени, но и они не смягчали выражение боли.
—О Боже, — выдохнула Лиа.
Она поняла, что не может сердиться на Джесса, он — тоже жертва. Закрыв глаза, она прижалась лбом к его груди.
Джесс позволил Лиа постоять так некоторое время, а потом привлек ее ближе и обнял крепче. У Лиа задрожали ноги. Почувствовав это, он опустил ее на землю, и они сели лицом друг к другу по-индейски, держась за руки и соприкасаясь коленями.
Джесс тихо заговорил:
— Моя мать оставалась с нами до тех пор, пока я не достиг школьного возраста, а потом уехала. Просто однажды собрала вещи и исчезла. Отец не вдавался в подробности, только сказал, что они оказались разными людьми и что сыну лучше расти с отцом. Поскольку он не казался расстроенным, я тоже не очень огорчился. Прошел год, потом еще один, я стал скучать по матери, но он не скучал. Он был не очень эмоциональным человеком. Утром вставал, занимался своим делом, вечером ложился спать. Никогда не кричал, не плакал.
— Боже, — прошептала Лиа. Она-то отлично знала, что это такое.
— Но я был тогда мальчишкой, — продолжал Джесс, — и я иногда плакал, особенно когда приходили письма от матери. Она написала, что вышла замуж во второй раз, что у нее двое детей, и почти в каждом письме повторяла, что мне нужно когда-нибудь к ней приехать. На мой девятнадцатый день рождения мать даже прислала мне билеты на самолет. Мне хотелось поехать к ней, но я не мог оставить отца одного. Мой отец был трагической фигурой, нечто трагическое было в самой его отрешенности, мальчишкой я это смутно чувствовал, но не мог понять.
— Когда он рассказал тебе правду? — Лиа видела в глазах взрослого мужчины боль ребенка и ощущала ее как свою.
— Когда я получил письмо с билетами, мы с отцом поссорились. Это был один из тех редких случаев, когда он повысил голос. Отец велел мне ехать, а я отказывался. Он говорил, что не способен быть мне отцом, потому что от него осталась лишь пустая оболочка. Я возражал, он настаивал. Тогда он и рассказал мне о твоей матери.
— Ты рассердился?
— Мне стало грустно. Это была печальная история, отец любил ее всем сердцем даже через четырнадцать лет после того, как они расстались.
— Ты злился на мою мать?
Джесс отрицательно покачал головой:
— Судя по тому, что рассказал отец, у нее не было выбора. Она была порядочной женщиной, занимала определенное положение в обществе. Он не винил ее за то, что
92 
