Особенно,... 
127 
– Возвращал потери, – медленно проговорил Ник.
Глядя на него, Валери услышала свои собственные слова: «после того как он выправлял положение и возвращал потери…»
– Сибилла, – сказала она.
Ник еще крепче сжал ей руку.
– Если она пообещала, что он сможет вернуть деньги, потерянные на бирже, вложив средства…
– …в землю, – подхватила его мысль Валери. До этого момента загадка не имела личностного оттенка, и поэтому размышлять над ней было легче.
– Они купили землю за тринадцать миллионов, а продали за тридцать. На этом он мог заработать… точно сказать трудно, поскольку не знаем, среди скольких участников сделки приходилось делить кусок в тридцать миллионов долларов. Предположим, он получал двадцать пять или около того – вдвое больше, чем собрал – этого вполне достаточно, чтобы возместить большую часть потерь на бирже, выкупить закладные и погасить ссуды. Ты ничего не узнала бы об этом, а он постарался бы заработать недостающий миллион или два – сколько бы ни было, – на бирже.
– Да, но ведь Карл не покупал землю, – сказала Валери, – не покупала ее и Сибилла. Землю приобрела компания «Бурегард Девелопмент».
– Правильно, панамская корпорация, а это означает, что в этом случае нет нужды расшифровывать имена владельцев контрольных пакетов и, следовательно, нет никакой возможности узнать, кто они в действительности. Однако, если бы нужно было угадать, кого бы ты назвала?
– Сибилла?
– Или Фонд, – сказал Ник, – управляемый этими членами правления, которые стригут его, как овцу. Любой из них мог бы быть подозреваемым.
– Погодите, но какой в этом смысл? – спросила Лили. Она сидела нахмурившись, опершись подбородком на ладони. – Вы сказали, что правление купило землю. А затем купило ее снова уже у самого себя. Какой же смысл? Если Сибилла или Фонд уже владели землей, то для чего брать из Фонда тридцать миллионов долларов? Это же деньги, которые прислали люди, которые откладывали по нескольку долларов, потому что они верили в то, что мы делали! Зачем тратить деньги на покупку земли, если они уже владели ею?
– Чтобы сделать деньги, – терпеливо разъяснила Валери. – В этом, пожалуй, весь смысл строительства Грейсвилля.
– Нет, неправда! – в расстройстве воскликнула Лили, – вы говорите ужасные вещи!
– Понимаю, – сказала уклончиво Валери, – однако мы не знаем этого наверняка; мы высказываем догадки и, может быть, заходим слишком далеко в наших предположениях. Мы ни в чем не уверены, – сказала Валери, глядя на Ника. – У нас нет доказательств. Мы располагаем только множеством домыслов.
Ник записывал в блокнот последовательность событий.
– Правильно, – проговорил он рассеянно. – У нас ничего не будет, пока кто-нибудь не заговорит или не позволит нам заглянуть в бухгалтерские книги Фонда. Хотя можно побеседовать с членами правления; взять у них интервью для «Взрыва». Может, один из них ответит на наши вопросы. Нужно начать как можно скорее. На этой неделе.
Валери кивнула.
– Хотя… – она заколебалась, – это непременно насторожит их.
– Этого нам не избежать. Рано или поздно они узнают. Если спросят, мы не скажем, что именно нас интересует. Знаешь, чего нам не хватает? Точных дат. Когда «Бурегард» купила землю и когда она ее продала Фонду.
– Когда землю купила «Бурегард» не знаю, а Фонд купил ее три месяца назад.
– Да, но нам надо знать точно, когда состоялась сделка. Ты знаешь?
– Нет, но София может знать.
– Можешь позвонить ей? Раз мы суммируем воедино, попробуем собрать все, что есть.
– Уже одиннадцать, – сказала себе под нос Валери, – однако она никогда не ложится раньше полуночи.
София взяла трубку сразу, не успел отзвучать первый гудок.
– Конечно, еще на ногах, – ответила она Валери. – Сижу за столом, принесла работу домой. Что тебя интересует?
Валери объяснила.
– Не помню на память, но я захватила с собой дело, подожди, сейчас взгляну.
Через минуту София возвратилась:
– Нашла. Продано «Бурегард Девелопмент» второго декабря, сделка вступила в силу пятого января.
Холод объял сердце Валери. Пятого января. День гибели Карла.
Она попыталась вспомнить прошлое. События, связанные с катастрофой, настолько живо запечатлелось в памяти, словно произошли вчера. Карл всю ночь провел в своем кабинете; она слышала, как он выдвигал и задвигал ящики стола и секретера. Он пришел в спальню около семи часов утра, держа в руках пачку бумаг. «Я возвращаюсь, Прямо сейчас. У меня срочные дела; больше нельзя откладывать».
127 
