Особенно,... 
20 
Раньше Люси могла спокойно рассматривать чьи-нибудь губы и не спрашивала себя, что бы она почувствовала, если бы эти губы коснулись ее. У нее не возникало искушения запустить пальцы в волосы едва знакомого мужчины, которые в большинстве случаев были такими же темными и пышными, как у Финна Фицджералда.
Так в чем же разница?
Наверное, нужно попить настой из каких-нибудь лечебных трав.
— Двадцать шесть — это уже не цыпленок.
— Спасибо за такое... мм... определение моей неприспособленности. Все, что мне сейчас нужно, — это сесть в автобус.
Его губы дрогнули, но он не ответил на ее горький юмор.
— Если вы в течение последних лет не пребывали в вакууме, то, должно быть, чем-то занимались.
Она вздернула подбородок, стремясь не замечать тот оскорбительный факт, что ее соски нахально выпирают даже под бюстгальтером.
— Я работала официанткой.
— А вы были хорошей официанткой? — спросил Финн с неподдельным интересом.
Брови Люси озадаченно приподнялись. Ей было известно, что своим постоянно меняющимся друзьям Энни не говорила о том, что ее сестра работает официанткой. Однако интерес Финна казался не только искренним, но и полностью лишенным какого-либо снобизма.
— Я была очень хорошей официанткой, — с некоторой гордостью объявила она.
Это правда, она наслаждалась своей недолгой работой в маленьком семейном ресторанчике, расположенном среди кривых улочек Плаки недалеко от Акрополя.
— Значит, у вас есть опыт в поставках, — отметил он. — А что вы делали до этого?
Люси в очередной раз рассердилась.
— Вы всегда даете советы тем, у кого рухнула карьера? — прямо спросила она.
Она ни на мгновение не поверила, что Финна Фицджералда, с его многомиллионным оборотом, действительно могут интересовать ее карьерные перспективы.
Уголки его губ приподнялись.
— Мне нравится, как хорошо вы думаете о людях.
Его тон заставил ее покраснеть.
— Добрые мысли о мужчине могут принести девушке много страданий. — Озорной огонек в его глазах заставил ее подумать: не лучше ли держать свое мнение при себе?
— Вы не в состоянии предположить, что я чувствую некоторую ответственность за то, что вы не получили работу?
— Почему?
— Вы опоздали из-за меня.
Она по своему опыту знала, что мужчина, обладающий хоть каким-то чувством ответственности, — большая редкость.
— А, это! — Люси пожала плечами. — Я не получила бы работу, даже если бы явилась минута в минуту... Просто она меня не интересовала. Вы были правы.
— Чем вы занимались до того, как стали официанткой?
Люси раздраженно вздохнула.
— Я была няней. Теперь, если не возражаете... — Настало время закругляться.
— Няней, — Финн смотрел задумчиво, — так, это интересно.
Люси пришла в замешательство.
— Не понимаю, почему. Я официально считалась помощницей по хозяйству, работала за квартиру и питание, попутно обучалась языку, но большую часть времени проводила с детьми.
Финн увидел, как ее расстроенное, застывшее от напряжения лицо смягчилось, когда она упомянула о детях.
— Вам это нравилось? Вы любите детей?
— Ради бога, я!.. Господи боже! — Люси хватала ртом воздух, глаза, округлившиеся от ужаса, были прикованы к паре, только что появившейся в дальнем конце зала. Она съежилась, стараясь укрыться за массивной фигурой Финна. — Не двигайтесь! — умоляюще прошипела она.
— И не собираюсь, — откровенно признался он, — но я думал, что вы хотели уйти. Рад, что вы решили остаться, но, — добавил Финн, видя, как она пытается сжаться в комочек, — что вы делаете?
Повинуясь инстинкту, давшему команду «прячься», Люси схватила Финна за руку и скользнула в кресло рядом с ним.
— Я только что увидела кое-кого, кого очень не хотела бы встретить... Нет, не смотрите... — Положив палец на его твердую скулу, Люси резко повернула его голову к себе. Их глаза встретились. От того, что она обнаружила в его взгляде, у нее перехватило дыхание.
После нескольких мгновений неподвижности она тряхнула головой и, испуганно охнув, попыталась убрать палец, но он ладонью накрыл ее руку.
— Пожалуйста.
Финн не сразу отозвался на ее просьбу, но потом, пожав плечами, выпустил ее пальцы. Люси испытала двойственное чувство, облегчения и разочарования, как будто в глубине души ей не хотелось, чтобы он ее отпускал.
— Они... они увидят меня... Если мы встанем, и я пойду с той стороны от вас, то можно добраться до двери... на счет три...
20 
