121 
– Не бойся, Лили, здесь тебе ничего не грозит, я позабочусь о тебе.
Лили доверчиво прижалась к Валери, ощущая тепло ее тела. Через несколько мгновений дрожь улеглась.
– Я люблю тебя, Валери, – прошептала она и уснула.
Проснувшись, Лили увидела, что комната залита солнечным светом, а кровать пуста.
– Валери? – позвала Лили.
Через минуту она позвала громче:
– Валери!
– Я внизу, – отозвалась Валери. – Как будешь готова, спускайся завтракать. В ванной комнате чистый комплект полотенец.
Лили приняла душ, одела свои брюки и рубашку, которая была ей явно велика, и спустилась вниз.
– Доброе утро, – поздоровалась Валери, – познакомься, моя мама, Розмари Эшбрук – Лили Грейс.
Они сидели за обеденным столом.
– Доброе утро, – приветствовала Лили Розмари, – как насчет тостов и кофе?
– С удовольствием, спасибо, – сказала Лили.
Она избегала смотреть на Валери, вспомнив, что вела себя ночью, как малый ребенок.
– Я поздно отправляюсь на работу, – так буднично, словно не произошло ничего необычного, сказала Валери, – поэтому, если хочешь, можно поговорить прямо сейчас.
Лили откусила кусочек тоста, потом еще один. Внезапно она почувствовала волчий аппетит.
– Прошу прощения, что разбудила вас ночью, – рот ее был полон, и она проглотила последний кусок; чтобы нормально говорить. – Я не знала, куда мне пойти.
Лили начала намазывать вареньем другой кусочек тоста.
– Произошло нечто… нечто ужасное, я бросилась за помощью, но это тоже оказалось ужасным, я должна была куда-то пойти, поэтому я пришла сюда.
Валери кивнула, словно понимала, о чем идет речь.
– Почему бы тебе не рассказать нам, что произошло?
И Лили рассказала. Ей казалось, что никогда в жизни она не сможет говорить о случившемся, но в этой тихой, залитой солнцем комнате, согретая воспоминаниями о том, как Валери поддержала ее и помогла ей этой ночью, сидя рядом с Валери, такой красивой и доброй, Лили чувствовала себя как дома. Ее беспокойство прошло, появилось чувство комфорта и уюта, она доверяла им и поэтому смогла рассказать о происшедшем. Начав говорить, она уже не могла остановиться, нервно поглощая при этом тосты и кофе, а слова лились и лились одно за другим, описывая все происходившее, вплоть до последнего крика Сибиллы, когда Лили удирала от нее в темноте. Она рассказала о длинной пустой сельской дороге, петлявшей через маленькие городки, о поисках аптеки или заправочной станции, где можно было бы найти адрес Валери, о том, как колесила по улицам Фолс Черча, пока наконец не нашла нужный дом и, прислонившись к входной двери, нажала на кнопку звонка.
Когда Лили закончила свой рассказ, в глазах Розмари стояли слезы:
– Бедное дитя. Почему бы тебе не заявить в полицию? Их следует привлечь к ответу; чем дальше, тем труднее это будет сделать.
– Нет, – воскликнула Лили и испуганно замотала головой. – Я не могу никому рассказывать о происшедшем. Тем более чужим! Мне так стыдно… Я такая грязная… будут смотреть на меня и…
Она вновь начала дрожать.
– Но как тогда они смогут наказать…
– Мама, Лили сама решит, как ей поступить, – спокойно сказала Валери.
Она положила свою руку на руку Лили.
– Кошмар. Ужасно, что тебе пришлось пройти сквозь все это. Теперь тебе придется учиться со всем справляться самостоятельно. Мы сделаем все, чтобы помочь тебе, но, в конце концов, никто никогда не сможет сделать этого вместо тебя. Только ты сама должна все перебороть.
Лили смотрела на Валери, широко раскрыв глаза. Сибилла постоянно обещала обо всем позаботиться вместо нее. «Да, действительно, мне уже двадцать три года, – подумала Лили, – я не могу вечно сворачиваться в калачик у кого-то в доме или в чьей-то постели».
– И еще, – продолжала Валери, – мне очень хочется, чтобы ты не стыдилась, Лили. То, что произошло с тобой, ужасно, но случившееся не изменило твоей личности, не ты грязная, Лили, а он. Ты такая же хорошая, честная, любящая, какой была всегда. Мы можем поговорить об этом в любой момент, когда захочешь. Или о чем хочешь. Только дай мне знать!
Пораженная, не отрываясь, Лили смотрела на Валери круглыми глазами, в глубине которых вспыхнули искорки зарождающегося обожания.
– Ты хотела о чем-то спросить вчера вечером, – сказала Валери. – О чем?
– Ах, да! Насчет катастрофы, в которой погиб Карл. Я хочу узнать, что тогда произошло со мной. Я помню, как шла от самолета, помню, что не была ранена, у меня не было ни одной ссадины, ни одной царапины, совершенно ничего, – но я совсем не помню, как выбралась из самолета.
121 
